Влюбиться в дьявола
Шрифт:
— Вы унаследовали титул, не так ли? — спросил Рено.
Вейл кивнул. Он так и остался стоять в дверном проеме со шляпой в руках, не осмеливаясь войти. Он пытался понять, какие мысли роились в голове дикого зверя, сидевшего на кровати.
В момент соскочившая с постели мисс Корнинг с достоинством выпрямилась. Рено так напряженно всматривался в лицо Вейла, что на минуту забыл о ее существовании. Он спохватился, пытаясь удержать ее за руку, но опоздал. Беатриса уже вышла навстречу гостю.
Она
— Как мне кажется, мы с вами уже однажды встречались, лорд Вейл, на одном из маминых званых вечеров в парке.
Вейл перевел взгляд на Беатрису. Заморгал, как бы вспоминая, потом широко улыбнулся и низко поклонился:
— Простите меня, дорогая леди, за мою забывчивость. Напомните, кто вы?
— Моя кузина, мисс Корнинг, — громко проворчал Рено. Объяснять Вейлу, что они очень далекие родственники, не имело смысла.
Вейл в недоумении сдвинул густые брови:
— А я никогда не слышал о том, чтобы у вас была кузина.
Рено криво улыбнулся:
— Она объявилась совсем недавно.
Мисс Корнинг переводила взгляд с одного мужчины на другого, недовольно сдвинув тонкие брови.
— Не послать ли за чаем?
— О, большое спасибо! — отозвался Вейл.
В то время как Рено отрицательно замотал головой:
— Нет.
Вейл взглянул на него, и улыбка исчезла с его лица. Мисс Корнинг опять откашлялась.
— Хорошо, я думаю, что чай в любом случае не помешает. А пока я оставлю вас наедине друг с другом.
Она прошла к дверям. Поравнявшись с Вейлом, загораживающим проход, она шепнула ему на ухо:
— Не задерживайтесь надолго. Он еще очень слаб, Вейл понятливо кивнул, приоткрыл двери для леди и плавно прикрыл их после того, как она вышла. Затем он медленно повернулся в сторону Хоупа, и тот резко бросил:
— Я не инвалид.
— Но ведь вы больны?
— Я простудился на корабле, но это пустяки, скоро пройдет.
Вейл вскинул брови, но не стал расспрашивать ни о чем подробно. Вместо этого он задал простой вопрос:
— Что случилось?
Рено язвительно усмехнулся:
— Мне кажется, я первый должен спросить вас об этом. Вейл отвел взгляд и резко побледнел.
— Я счел… Вернее, мы все сочли вас мертвым.
— Но я не умер, — чеканя каждое слово, сказал Рено. Он вспомнил жуткую вонь паленого мяса. Веревки, врезавшиеся ему в руки. Как он продирался через снег и ветер.
Сквозь маску кровавой жестокости на него в упор смотрели ее карие глаза…
Он замотал головой, отгоняя туманные бредовые видения и стараясь целиком сосредоточиться на человеке, стоявшем перед ним. Его рука непроизвольно поползла к ножу на постели.
Вейл настороженно следил за всеми его движениями.
— Я никогда не оставил бы вас, если бы знал, что вы
— Но факт остается фактом: меня живого бросил мой лучший друг.
— Мне очень жаль. Но я… — Вейл широко раскрыл рот в нерешительности и опустил глаза вниз. — Я видел, что вы умираете, Рено.
В тот же миг в душе Рено вспыхнул огонь злобы и вслед за этим жажда мщения. Темные силы ада нашептывали ему о том, что его предали и бросили. Он ясно вспомнил искаженное страданиями лицо еще живого человека, которого сжигали на костре. Усилием воли он гнал от себя жуткие воспоминания: запах горящего мяса, дым, каркающие человеческие голоса.
— Что же произошло в лагере Вендо? — спросил он.
— После того как они унесли вас? — уточнил Вейл. Вздохнув и не став дожидаться дальнейших расспросов, он принялся рассказывать:
— Нас, Манро, Хорна, Гроува и Коулмена, привязали к пыточным столбам и начали мучить, Коулмена они, в конце концов, убили.
Рено мрачно кивал. Ему было хорошо известно, как обращались со своими пленниками индейцы: будь то белые или пленные индейцы другого племени. Для победителей не было никакой разницы.
Вейл тяжело вздохнул, сжал губы, будто сдерживаясь изо всех сил.
— Затем, после гибели Коулмена, на другой день индейцы привели нас к пыточному столбу, на котором висело полуобгоревшее тело какого-то мужчины. Нам они сказали, что этим трупом были вы. На нем была ваша куртка, те же черные волосы. Я не сомневался в правоте их слов. Да и не я один. Мы все, кто выжил, поверили в то, что этим несчастным были вы.
Вейл поднял голову, его глаза встретились с синими глазами Рено, в которых светился немой вопрос.
— Его лицо было опаленным. Почти черным, обуглившимся, то есть фактически никакого лица-то и не было.
Рено отвел взгляд в сторону. Голос разума четко и внятно подсказывал ему, что у Вейла, как, впрочем, и у других пленных, не было никакой возможности прийти ему на помощь. Кроме того, они поверили в его смерть — доказательств было предостаточно. Любой здравомыслящий человек поверил бы в это, если бы увидел то, что пришлось увидеть и услышать его друзьям.
Но вопреки всему… Да, вопреки всему жестокий зверь, притаившийся в его душе, отказывался считаться с любыми оправданиями. Его бросили, оставили те, ради кого он пошел на неоправданный риск, пытаясь спасти их; те, кого он считал своими друзьями, предали его.
— Прошло целых две недели, прежде чем Сэм Хартли привел свой отряд, чтобы выкупить нас, — тихо заметил Вейл. — Вы все это время тоже находились в лагере индейцев?
Рено покачал головой, сосредоточив взгляд на своей смуглой руке, лежащей на белоснежном одеяле, — контраст был очевидным. Сухожилия рельефно выпирали на исхудавшей руке.