Влюбиться в катастрофу

Ariana Lee

– Конечно, что за глупости? – Она усмехнулась и поднялась с кровати. – Ты лежи, а я его сейчас позову…

– Не надо никого звать, - Михаил, преодолев в два шага, расстояние от двери до кровати, оказался около меня, широко улыбаясь. – Кирка, какая ты большая стала, сто лет тебя не видел. Да, и работы навалилось в последнее время, невпроворот, не застал я твоего приезда.

– Не называйте меня так, дядя Миша. Я чувствую себя орудием труда, - насупившись, пробубнила я, сложив

руки на груди. – Да, да, это всё ваша работа. – Мужчина потрепал меня по голове, не переставая улыбаться. Его тёмно-рыжие волосы были уложены, чёрный пиджак и джинсы сидели идеально, а голубая рубашка довольно-таки чётко оттеняла алебастровый оттенок кожи лица и рук. Когда я в последний раз видела его, он был полным мужчиной с не очень-то отменным чувством стиля, сейчас же, язык не повернётся назвать это так. За пять лет настолько поменяться – обалдеть просто, да ещё и привести себя в такую форму… уму непостижимо. И тут-то у меня зарылось непонятное, гложущее сомнение, но я пока не стала придавать этому особого значения.

– Между прочим, Киркой звали в греческой мифологии дочь Гелиоса и океаниды Персеиды, так что не надо считать себя орудием труда, дорогая, - его голос был достаточно хриплым. Неужели он начал курить? – В общем, сегодня к ужину я должен освободиться, и мы всё обсудим. А ты, давай пей таблетки и не упрямься врачам, знаю я тебя.

– Хорошо, - вымученно ответила я, падая на мягкие подушки. Голова не переставала болеть, но, надеюсь, таблетка всё же поможет. – Ловлю на слове, дядя Миша. – Я, напоследок, отсалютовала ему рукой и прикрыла глаза, проваливаясь с полудрёму. Простуда давала о себе знать, а Белова мне отчаянно хотелось придушить.

Глава 10. Не сегодня.

– Посидишь до четверга дома и придёшь на приём, - женщина средних лет с тёмно-коричневыми волосами, собранными в узел на затылке и в белом халате, являющаяся врачом-терапевтом, пристально посмотрела на меня и улыбнулась. – Я написала все нужные лекарства, - она протянула мне жёлтый листочек-стикер с непонятными каракулями, для которых, вероятно всего, потребуется переводчик. – И все рекомендации, так что лечись.

– Спасибо, - равнодушно ответила я, натягивая футболку обратно на своё тело. Минут пять назад эта надзирательница (так я называла всех врачей, которых, спешу подметить, я никогда не жаловала в своём окружении) заставила меня раздеться по пояс и начала «слушать», так называемые, хрипы, которых, видимо, оказалось более чем достаточно, так как она заставила меня «сидеть на больничном», чего мне хотелось меньше всего. Сейчас, именно в данный момент, я предпочла бы пойти в кинотеатр с девчонками, а не сидеть и слушать монотонные лекции о том, что мне можно делать, а что нельзя.

– На улицу, желательно, не выходить, иначе простуда может обостриться, - продолжала тараторить врач, складывая все свои «приспособления» в огромных размеров сумку, где могла бы поместиться половина моего гардероба. – Ограничь взаимодействие с остальными членами семьи, а также друзьями. – Да, ладно? Америку открыла.

– Я всё это знаю, уважаемая… - Я не знала её имени, поэтому запнулась и выжидающе посмотрела на врача, при этом кивнув головой.

– Елена Аркадьевна, - закончила женщина за меня и снова улыбнулась, обнажая свои слегка

неровные, пожелтевшие зубы. – Я закончила, теперь отдыхай. До свидания и не забудь прийти на приём, милая. – Она развернулась на невысоких каблуках своих сапог и покинула комнату.

Что меня всегда бесило, это то, что врачи никогда не разуваются и ходят по квартире в грязной обуви, мало волнуясь о том, что владельцам данного дома придётся вычищать после них ковры. А от её «милой», невероятно затошнило, отчего захотелось добежать до ванной-комнаты. В моём случае, до унитаза.

– До свидания, - едва ли прошипела я вслед врачихе и откинулась на мягкую подушку. Ещё нужно позвонить Жене и сказать, что я не пойду с ними в кинотеатр, да и вообще, не появлюсь в школе в ближайшие несколько дней.

Я перевернулась на живот и достала с прикроватной тумбочки свой телефон, отыскивая в контактах номер Назаровой. После трёх длинных гудков мне ответили:

– Сейчас девять утра и выходной, Астахова. Какой чёрт тебя разбудил в такую рань? – Жалобно просипела в трубку девушка и, зевнув, продолжила свою, так называемую, тираду по отношению ко мне. – На билетах бронь, так что осталось только выкупить их за два часа до сеанса. Ты поэтому звонила? Если нет, я попрошу Аню тебя придушить.

– Не совсем, - невнятно пробормотала я и снова перевернулась на спину, накручивая на палец, выбившуюся из «конского» хвоста, прядь волос. – В общем, я заболела и никуда не пойду, Жень.

– Что? – Прокричала в трубку блондинка и у меня создалось ощущение, что весь сон у неё как рукой сняло после моего заявления. – Ты не можешь заболеть. – Я громко кашлянула ей в трубку:

– Так убедительно? Это всё Белов виноват, я из-за него заболела, - честно ответила я, уже кутаясь под одеяло, так как резко появившийся озноб давал о себе знать, что предвещало новую «порцию» температуры, превышающую допустимую отметку. – Этот придурочный вчера, во время наказания, вывалял меня в снегу. Вот, пожалуйста, последствия.

– Вот, зараза-то, - сочувственно выдохнула девушка и тяжело выдохнула. – Всё испортил. А вообще, он мастер делать подлянки другим людям. Эта привычка у него ещё с младших классов, будь он не ладен.

– Что верно, то верно, - согласилась я насчёт подлянок. В проёме появилась Светлана, облокотившись о дверной косяк, ожидая, когда же я закончу разговаривать по телефону. – Сходите с Аней, без меня. Ничего страшного, как-нибудь переживу.

– Ладно, - пробормотала Назарова и снова зевнула. – Ты не забывай, пиши и звони.

– Такое ощущение, будто я в другую страну переезжаю, Жень, - я хрипло рассмеялась. – Конечно, и тем более в пятницу я, вероятнее всего, уже приду. Это самое обыкновенное ОРВИ*, так что не страшно.

– Надеюсь, что она тебе не продлит «больничный», - девушка усмехнулась. – Давай, лечись и до встречи. Мы к тебе на неделе зайдём, навестим.