Влюбиться за шестьдесят секунд

Спрингер Дженис

Стефани вошла в свой кабинет, опустила жалюзи, потому что солнечный свет раздражал ее заплаканные глаза, и рухнула в кресло. Роуз встала рядом и с жалостью посмотрела на свою подругу.

— Родная, ты так убиваешься, словно потеряла любовь всей своей жизни.

— А что, если так и есть?

— Тогда верни любовь. Верни Дерека.

— Я посмотрела на него другими глазами только тогда, когда он ударил Кларенса. Почему?

— За тебя никто никогда не вступался? — предположила Роуз.

— Или мне в глубине души нравится насилие.

— Ты несешь чушь. Стеффи, я понимаю, что с тобой происходит. Ты очень долго не хотела замечать в Дереке мужчину. Относилась к нему, как к наемному работнику. Он обычный мойщик окон,

никому не известный, почти нищий. Ну да, симпатичный, искренний и даже, чего греха таить, весьма умный. Ты заставляла себя закрывать глаза на то, что он гораздо лучше, чем мужчины твоего круга. Тебя можно оправдать: ты всю жизнь общалась лишь с богачами. Я до сих пор не понимаю, почему ты дружишь со мной. И не знаю, как ты решилась взять меня на работу. Ведь когда я пришла на собеседование, то была уверена, что ты выкинешь меня из кабинета в течение двух минут. Однако ты почему-то не обратила внимания на то, что моя одежда давно вылиняла от частых стирок, туфли разношенны, а на ногтях — облупившийся лак, который я позабыла стереть. А потом мы быстро подружились, хотя твои родители считали, что ты не должна общаться со своей секретаршей. Однако ты пошла против них. И стала моей подругой. Потому что разглядела во мне что-то… настоящее. Я ведь дружу с тобой не потому, что ты богата и известна. Ты мне нравишься. Лучше подруги и быть не может. Могла ли я, девчонка с большими амбициями, но из бедного района, подумать, что стану личным секретарем и правой рукой самой Стефани Хортон?

— К чему ты это? — спросила Стефани устало.

Роуз наклонилась к ней.

— К тому, что ты умеешь видеть в людях хорошее. Да, ты привыкла встречать людей по одежке, но все же поступаешь так далеко не всегда. К Дереку ты отнеслась с опаской, но видно было, что ты испытываешь к нему искреннюю симпатию, хотя и не доверяешь. Ведь ты привыкла к тому, что люди лишь делают вид, что обожают тебя.

— Да, но Дерек очень долго не мог понять, кто я такая.

— В том-то все и дело! Он заинтриговал тебя. Ты чувствовала, что понравилась Дереку, хотя он понятия не имел о том, какое место ты занимаешь в обществе. Он не старался тебе понравиться. Не делал комплиментов. Напротив, язвил и хамил по поводу и без. Словно проверял, как далеко ты сможешь зайти в общении с ним. У Дерека есть потрясающая способность: он умеет нравиться людям. Когда я пообщалась с ним дольше пяти минут, то поймала себя на мысли: «Ах, какой классный парень!» Вспомни своих родителей. Тони сразу же распознал в нем родственную душу. Даже твоя мать сдалась слишком быстро. Дерек покорил и ее! Признайся, он нравится тебе. Да, ты поздно это поняла. Однако все еще можно изменить.

— Мне это не нужно, — тихо ответила Стефани.

Роуз выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Ты всю жизнь будешь сожалеть о принятом решении.

— Ну и пусть.

— Зачем ты добровольно обрекаешь себя на одиночество?

— Я и Дерек… Мы слишком разные! — в отчаянии воскликнула Стефани. — Мы не можем быть вместе! Смешно даже предположить такое.

— Странно, — медленно произнесла Роуз. — Когда твои родители были здесь, ты жаловалась, что они не дают тебе житья. Когда они собрались уезжать, ты с облегчением вздохнула и сказала, что после того, как они отправятся на Фиджи, начнешь заниматься своей личной жизнью. Ты была рада, что больше никто не будет оценивать твоих женихов. И что получается? Мелани и Тони уехали, а ты продолжаешь жить так, словно все еще находишься под их пристальным наблюдением. Это твоя судьба, Стефани. Раз ты решила быть несчастной, я не вправе тебя отговаривать. Однако мне кажется, что ты совершаешь огромную ошибку и идешь прежде всего против самой себя.

Роуз развернулась на каблуках и вышла за дверь. Стефани тяжело вздохнула, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она вспоминала день встречи с Дереком. Она вот так же сидела и дремала,

пока не услышала стук в окно…

Стоило ей подумать об этом, как раздался характерный скрип: словно щеткой провели по стеклу.

Стефани вскочила как ошпаренная, кинулась к окну и подняла жалюзи. За окном была люлька, а в ней… совершенно незнакомый мужчина.

Симпатичный загорелый парень, обнаженный по пояс, мыл стекла. Увидев огорошенную Стефани, он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Она вяло помахала ему рукой и снова опустила жалюзи.

Какое разочарование! Ей всюду мерещится Дерек…

А что бы ты сделала, если бы в люльке оказался именно он? — прошептал ее внутренний голос.

Открыла бы окно, втащила бы в комнату и… Для начала поцеловала бы, решила Стефани и стиснула зубы, чтобы не заплакать.

Она вышла из кабинета и, проходя мимо Роуз, бросила:

— Не могу здесь находиться. Пойду прогуляюсь. Отмени все мои встречи.

Стефани спустилась на лифте в холл, вышла из здания, перешла дорогу и направилась в парк. В будний день здесь почти не было людей: только мамаши с колясками, старики да студенты. Она отыскала солнечную полянку и улеглась прямо на газон.

По небу плыли пушистые белые облака. Ветерок ласкал лицо Стефани, а солнце согревало кожу и высушивало слезы, которые катились по ее щекам. Вскоре до нее донесся аппетитный знакомый запах. Она подняла голову, но увидела не только тележку продавца хот-догов, но и семью, устроившую пикник неподалеку. Молодая пара, ровесники Стефани, сидели на видавшем виды старом пледе и кормили друг друга шоколадом. Вокруг них бегала девочка, пытающаяся поймать бабочку. Малютка была очаровательна: личико ангела в обрамлении рыжеватых кудрей. Семья была явно не из богатых. И наверняка редко выбиралась на пикники. Однако в этот самый момент — Стефани не могла этого не заметить — муж с женой и их прелестный ребенок были счастливы. Они вряд ли думали сейчас о деньгах, счетах за квартиру или о работе. Семья наслаждалась погожим деньком и общением друг с другом. Солнца, порхающих бабочек, шоколада и любви, согревающей их сердца, было более чем достаточно для того, чтобы жить, не задумываясь о проблемах, которые может принести им завтрашний день.

Стефани, глядя на эту идиллическую картину, расплакалась и отвернулась, чтобы не испортить никому настроения своими слезами. Она представила себя на месте той женщины, которая сейчас, смеясь, гонялась за бабочками вместе с дочкой. Вот бы хоть на несколько минут поменяться со счастливой матерью местами! Но кто в здравом уме согласился бы стать Стефани Хортон, если бы знал, какая пустота и боль живут в ее душе?

Я хочу быть счастливой! — твердила Стефани про себя, словно мантру. Хочу быть счастливой!

Она редко плакала. И теперь поняла, что многое потеряла, ограничивая себя даже в такой мелочи, как слезы. Всего пара слезинок принесла пусть небольшое, но облегчение. Словно боль, переполнив чашу терпения, выплеснулась наружу — а значит, ее стало меньше.

Стефани достала из сумочки носовой платок и промокнула лицо. Мимо по дорожке прошел продавец хот-догов со своей тележкой. Стефани покосилась на него, встала и пошла следом.

— Вам с горчицей или без? — спросил веселый молодой парень, остановившись.

— С горчицей. — Стефани заставила себя улыбнуться.

— Надеюсь, вы не от голода плачете? — попытался пошутить он.

— К счастью, нет, — вздохнула она, наблюдая за тем, как он кладет горячую сосиску в булку и поливает все это сверху горчицей, калорийным майонезом и кетчупом.

Отравлюсь — сама буду виновата, подумала Стефани, привыкшая на обед есть томатный суп-пюре и овощной салат в дорогущем ресторане.

Она отбросила свои мысли об отравлении, когда снова устроилась на траве и принялась за еду. Стефани жмурилась от удовольствия, как кошка, которую угостили сметаной. На душе полегчало. Плакать уже не хотелось.