Влюбийство
Шрифт:
Час спустя девушка уже была далеко. Среди людей было легче, среди толпы не заплачешь, даже если безумно хочется. И вот она в одиночку стояла потерянным ребёнком посреди огромного строительного супермаркета в соседнем квартале и держала в руках сломанную декоративную игрушку, без обиняков оставленную здесь.
Светло-серый кафель под ногами был не особо чистым, но ей нестерпимо захотелось свернуться на нём клубочком и забыться.
Вечер был почти обычным. Солнце заходило за горизонт.
Он, стоящий неподалёку, обернулся к ней и нежно улыбнулся. В тот момент она взглянула в его глаза и потерялась навсегда. Гаснущий солнечный свет скользнул
От этого всего хотелось засмеяться жутким, почти истеричным смехом. Или зарыдать, срываясь на хрипы и визг. Таких отправляют в дурдом первыми.
Она ещё была ребёнком тогда. Не в физиологическом смысле, конечно. Тут уж дылда дылдой. В моральном. Всё ещё верила в принцев на белых лошадях или серебряных вольво, как её отец. Отказывалась принимать мир таким, какой он есть.
Тут не было лишней доброты, о чужом душевном тепле можно было забыть. Людям лишь бы злорадствовать и точить языки. Кто-то забыл ей сказать, что улыбаться надо всегда, даже когда плохо, даже когда больно, а иначе никак. А иначе тебя в лучшем случае не поймут, не захотят слушать твои проблемы, помогать зализывать раны. В худшем же… просто используют всё против тебя, окунув в твои же собственные помои.
Не было понятно, зачем она назначила его своим собственным принцем, зачем хотела себе сказки. Позже ей пришлось плакать от разочарования.
Ведь в жизни всё не так. Даже самый лучший для тебя человек, самый умный, милый, твой авторитет, имеет плохие стороны, как и любой другой. Он может быть слабым, завистливым, неспособным справиться с ответственностью. Таким оказался и он.
«Запись от 13 сентября 2015 года»
Сложно передать, насколько я счастлива вернуться в Сеул. Пусть даже одна, без родителей, которые предпочли остаться в Англии, там, где я родилась. Что интересного в этой сырой дождливой стране? Тонуть в ежедневном тоскливом тумане, оседающем на крышу нашего дома, стало настолько тяжело, что хотелось закрыться в комнате и даже не пытаться сунуть нос на улицу.
Я уехала прочь. Поставила родителей перед фактом, как они меня пару лет назад. Вполне может быть, что их постигло разочарование в собственном ребёнке, но им незачем переживать, ведь мама теперь ждёт ещё одного.
Возможно, дело в моём эгоизме, ведь я могу не задумываться о них. С этих пор меня не будет съедать желчное чувство вины, не позволяющее спать по ночам.
А может, дело в том, что я собственноручно свалила весь груз ответственности на свою будущую сестру или брата, которые вскоре поймут, какой тварью была их родственница. Но благодаря такой значительной разнице в возрасте мне не придётся выслушивать нарекания.
В любом случае все сомнения и предубеждения я заперла в душевный сундук, будто бы хотела отложить размусоливание собственных трагедий на будущее, а пока думать о настоящем, не отвлекаясь на причины. И почему мне захотелось поступить именно в корейский университет? Наверное, потому что выросла здесь. Многие не принимают меня, им тяжело привыкнуть к иностранной внешности. Поэтому я не могу быть «своей», не могу потеряться в толпе, зная, что никто не обратит на меня внимания.
Я неслась по коридору в поисках нужной аудитории. Тяжёлая сумка
Размышляя об этом, я не сразу поняла, что происходит. Что это было за наваждение, почему я так и не смогла изгнать из головы эти мерцающие глаза? Стоило только моргнуть, и я опять это видела. Будто какой-то сверх меры талантливый художник нарисовал это на обратной стороне моего века. То, что будоражило кровь. Но я не ошиблась. У окна действительно стоял он. А рядом с ним его девушка. Помню её. Та самая. И… они целовались.
***
С ней и раньше такое было. Конечно, то, что ей не нравятся другие мальчики — ложь. Поцелуи и секс уже не казались в таком возрасте откровением. Но испытывать похоть к нему казалось кощунством. Таким же стыдным, будто она на полку между мягкими мишками и куклами Барби на всеобщее обозрение оставила пачку презервативов.
И самое странное, что ощущение не проходило. Будь это единичный случай, она бы смирилась и выкинула всё из головы. Но при следующей встрече это продолжало так же раздражать душу, буквально царапать всё внутри. Её бросало то в жар, то в дрожь, и девушка не могла ничего с этим поделать. Это пугало.
Подобная зависимость делала её слабой и легкодоступной. Одинокая в этом городе, она не могла ни на кого положиться.
Внезапно до неё донеслось:
— Юджи? — бархатистые нотки, переплетающиеся с волнением, коснулись её сознания. Она медленно, словно во сне, повернулась к нему и прямо-таки почувствовала, как сердце радостно дёрнулось навстречу старому другу.
Чжан Исин, её близкий и самый любимый друг детства, стоял неподалёку и с приоткрытым ртом всматривался в лицо подруги. Перед ней стоял совершенно другой, незнакомый на вид парень. Неизменными остались только его торчащие в разные стороны вечно непричёсанные каштановые волосы. Те же добрые глаза не отрывались от неё, и, возможно, она могла бы утонуть в них, но почему-то не тонула.
Девушка улыбнулась.
Сначала на лице друга проступило удивление, растерянность, затем, кажется, он решился ей что-то сказать. Всё-таки долго не виделись, больше двух лет. Наверно, просто поздороваться хотел, возможно, узнать, как у неё идут дела, не скучает ли она по старым временам? Только не успел. Она как-то слишком быстро оказалась рядом и обвила его шею руками. Чувствовать тепло её тела казалось чудом, сном, которым он бредил наяву.
Его лучшая подруга, почти сестра и в то же время горячо любимая девушка была здесь. Рядом. Сейчас. Мысли сбивались в грязный шерстяной комок, чувства вторили мыслям. Но он готов был забыть всю ту горечь, испытанную в день, когда она его бросила и уехала в Англию. Забыть обиду, таившуюся чёрным змеем в уголке ранимой души. Исин снова был обезоружен ею.
***
Многоэтажный серый дом нагревался в лучах тёплого осеннего солнца. Квартирные окна были открыты настежь, ловя, будто сачки для бабочек, чуть прохладный освежающий ветерок. Стёкла сверкали, словно драгоценные камни. На детской площадке возле дома беззаботно играли малыши, совершенно не обращая на заботливых родителей внимания. Они то и дело норовили попробовать на вкус сыроватый от утреннего дождя песок или отобрать у одногодки любимую игрушку, доведя тем самым товарища до слёз. Влюблённая парочка щебетала на одной из скамеек, а с десяток голубей обустроились на соседней в надежде на скорую кормёжку.