Влюблен и очень опасен
Шрифт:
– Тебе знаком этот город? – спросил Рейф.
Фанни, все еще тяжело дыша, кивнула:
– Вон там, выше по склону, кажется, есть несколько магазинов и пабов.
Им то и дело приходилось перепрыгивать через подозрительно пахнувшие лужи. Один раз Фанни едва не упала, не заметив в темноте валявшегося посреди улицы мертвецки пьяного местного жителя. Несколько бедно одетых мужчин, по виду шахтеров, громко торговались с двумя уличными проститутками.
Наконец, они увидели долгожданную
Рейф выложил на стойку серебряную монету и подвинул ее неприветливому типу, больше похожему на разбойника с большой дороги, чем на бармена.
– Здесь, случаем, отдельных кабинетов не водится? – спросил Рейф. На Фанни он не смотрел – Рейф и так знал, что мисс Грейвил-Ньюджент покраснела от макушки до пяток.
– Мы тут в обеденном зале кроватей не держим, браток. – Отпустив пару недвусмысленных шуточек в отношении симпатичной компаньонки клиента, бармен, заговорщически подмигнув Рейфу, добавил: – Мы сдаем комнаты по часам.
– На случай, если кто станет справляться, ты не видел ни меня, ни мою даму, идет? – Рейф положил на стойку еще несколько монет в обмен на ключи. – Пришли нам хорошего виски и пару сандвичей.
– Подниметесь по черной лестнице на второй этаж. Последняя дверь налево, – сказал бармен.
Рейф привел Фанни в скудно обставленную комнату с простой железной кроватью в углу.
– Не пять звезд, – философски заметил Рейф.
Фанни с наслаждением плюхнулась на кровать.
– Рай, да и только, – блаженно протянула она и, посмотрев на Рейфа, улыбнулась.
Она простила ему все его прегрешения. Пусть ненадолго. И он забыл о том, что хочет ее. На эту ночь. Рейф ответил ей улыбкой доброго самаритянина.
– Кровать для тебя. А я посплю на полу.
На ужин им принесли печеный бараний бок, хлеб и наваристый горячий бульон. Рейф покрошил немного хлеба в бульон.
Фанни последовала его примеру, и результат ее не разочаровал, судя по тому, с каким аппетитом она поглощала еду.
– А ты быстро тут освоилась, – вскользь заметил Рейф, когда Фанни протянула ему пустой стакан. – Больше глотка тебе не налью, и не проси. Пора спать, у тебя глаза слипаются.
Шпильки, что удерживали узел на затылке, не выдержали суровых испытаний, и буйные кудри Фанни рассыпались по плечам. Румянец на щеках, томный взгляд – все это возбуждало в нем желание немедленно уложить ее в постель. Но Фанни по-детски упрямо боролась с сонной истомой. Встряхнувшись, она вдруг заявила:
– Ты сегодня убил человека.
– Верно, – согласился Рейф, откупоривая бутылку. Он налил еще по чуть-чуть.
Фанни доедала
– И как ты чувствуешь себя после этого? Никаких угрызений совести? – не унималась она.
– В первый же год работы в Скотленд-Ярде я получил урок на всю жизнь. Мне в грудь попала пуля. Пройди она на пару дюймов выше или ниже, и меня бы не было в живых. – Рейф поднял стакан, и они с Фанни чокнулись.
– Пью за плутовство, воровство, драки и пьянство, – сказала Фанни.
– Плутовать, так со смертью, – с сильным шотландским акцентом вторил ей Рейф.
– Воровать, так сердце красавицы, – вторя ему, сказала Фанни.
Рейф усмехнулся.
– А если дерешься, так дерись за брата.
– И если пьешь, пей со мной. – Фанни откинула голову и запрокинула остатки виски в рот. Красавица, что не брезгует рюмочкой. Рейф забрал у нее стакан и поставил его рядом со своим на деревянный поднос, стоявший на полу у кровати.
– И с тех пор я жду, пока меня подстрелят – сказал Рейф и, вытянув ноги, откинулся на жесткую деревянную спинку стула.
Фанни села на кровать и зябко повела плечами. Рейф наклонился и положил ее ступню к себе на колени.
– Тебе нужны ботинки попрочнее, и еще… – Он расстегнул застежку на туфельке из плотного черного шелка и жестом дал ей понять, что готов расстегнуть вторую. – Только не обижайся, но я бы посоветовал тебе сменить наряд. Эти щеголи в черных костюмах заодно с местной полицией будут искать юную леди в траурном наряде.
Фанни немного подумала и кивнула в знак согласия.
– Принимается. – Она в задумчивости облизнула губы. – Мне вовсе не нравится черный цвет. И я не думаю, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, мой папа стал бы настаивать на том, чтобы я продолжала носить траур.
– Вообще-то ты довольно элегантно смотришься в черном шелке. – Рейф принялся массировать пальцы у нее на ногах. – У тебя ноги холодные. – Фанни торопливо поджала ноги под себя.
– Ты сможешь расшнуровать корсет без посторонней помощи?
Глаза у нее расширились, но при этом она храбро задрала юбку, развязала тесьму на талии, встала и повиляла бедрами. Каркас из металла и кожи размером с мяч для игры в регби соскользнул на пол. Фанни переступила через него, и Рейф подобрал это приспособление и повесил его на единственный крючок на двери. К тому времени, как он повернулся, Фанни успела скользнуть под одеяло.
Рейф присел на краешек кровати.
– У тебя был трудный день.
– Два трудных дня, – бросила в ответ Фанни, не глядя на него – она взбивала подушки. – Вчера я похоронила отца, – со вздохом добавила она, – и словно мало мне было горя, откуда ни возьмись появился Рейфел Льюис собственной персоной.