Влюблен и очень опасен

Стоун Джиллиан

Рейф кивнул.

– Деяние не делает человека виновным, если у него не было при этом преступного умысла, – перефразировав латынь, сказал Рейф.

– Для признания виновности в суде необходимо доказать как преступность деяния, так и преступность умысла, – добавил Зено и, откинувшись на спинку стула, достал сигару из внутреннего кармана пиджака. – Вы не возражаете, если я закурю?

– Пожалуйста, курите, – разрешил Финн и, покинув кресло, подошел к книжному шкафу. Рейф и Зено уже ввели его

в курс всех подробностей дела. Более того, они сделали это дважды. Рейф терял терпение.

Зено предложил сигарету Рейфу, но тот покачал головой:

– Я бросил курить. Фанни не нравится запах табака.

Зено чиркнул спичкой.

– Насколько я понимаю, за последние несколько дней ты успел наладить отношения с хорошенькой наследницей?

– Надеюсь, что да. Отчасти.

Зено выпустил колечко дыма.

– Отчасти?

Финн едва заметно усмехнулся.

– Если постоянные пререкания – признак взаимной привязанности, то я бы сказал, что отношения налажены на все сто, – высказался Финн, снимая с полки увесистый фолиант. – Ну вот, – пробормотал он, перелистывая страницы. – Королевская конная артиллерия. Подполковник Беллкорт Вэллор Мэллори, семнадцатый полк королевской артиллерии. Вот вам и ваши инициалы БВМ, Рейф.

– Этот человек был разжалован после взрыва в его подразделении, вызванном случайным возгоранием. Несколько человек погибли. Ему самому снесло полчерепа… – Финн покачал головой. – Вы не находите это странным? Военный, так серьезно пострадавший во время несения службы, с позором уволен из армии?

– Халатность, повлекшая за собой гибель людей – серьезный проступок, – пожав плечами, заметил Рейф.

– Как бы там ни было, вы, похоже, нашли того самого человека, – заключил Финн, захлопнув книгу. – И скорее всего он и есть предводитель этого… «Утопического общества».

Внештатный консультант Скотленд-Ярда сел за стол и вновь принялся рассматривать булавку.

– Ювелир сработал добротно, и только, но камень… Камень, весьма вероятно, редкий, – сказал Финн и жестом пригласил их взглянуть на камень через увеличительное стекло.

Рейф и Зено по очереди склонились над лупой.

– Я знаком с ювелиром из Хэттон-гарден. Он родом из Восточной Европы и известен под именем Пандор Фабиан. Искусный резчик, чья специализация – особенно крупные и редкие камни. – Финн замолчал, обведя гостей взглядом. – А не нанести ли нам ему визит, господа?

Рейф распрямился.

– Самое время разъезжать с визитами, – раздраженно заметил Рейф, но, перехватив взгляд Зено, осекся и более миролюбиво спросил: – А вы уверены, что сможете это устроить?

Финн презрительно поморщился.

– Могли бы не спрашивать. Вам ли не знать, что я не берусь за работу, которую не могу исполнить.

Зено затушил

сигару.

– Я бы хотел поговорить с ним в офисе. Как вы смотрите на то, чтобы подбросить этого ювелира до Скотленд-Ярда? У многих языки развязываются уже по дороге в нашу контору.

Глава 32

Рейф стоял, прислонившись к черной стене комнаты для допросов, и, скрестив руки на груди, внимательно слушал.

– Этот камень – один из семи «близнецов», – рассказывал Пандор Фабиан, – каждый из которых весом примерно по четыре карата.

Финн сидел, откинувшись на спинку стула и вытянув перед собой скрещенные в лодыжках ноги.

– А как насчет оригинала? – спросил Финн.

У ювелира забегали глаза.

– Какого оригинала?

Финн наклонился вперед.

– Прародителя всех прочих сапфиров? – уточнил Финн.

– Ах да, конечно, – пробормотал Фабиан, утирая испарину с верхней губы. – Этот камень был подарен неким индийским князем актрисе, чье имя я, по известным причинам, не могу назвать. Меньше года назад она продала мне этот камень за очень хорошую цену.

Финн и глазом не моргнул, продолжая испытующе смотреть на допрашиваемого.

– Вы хотели сказать «за слишком высокую цену»?

Ювелир пожал плечами.

– У меня не было иного выбора, и я распилил камень, – признался он.

Рейф усмехнулся. Финеас Ганн использовал приемы, хорошо известные профессиональным прорицателям и гадалкам. И на этот раз это неплохо сработало. Признаться, у Ганна было чему поучиться. Если бы вести допрос доверили Рейфу, ювелир уже давно умывался бы кровавыми слезами.

– И когда заколки были готовы, кто за ними пришел? – поинтересовался Финн.

Фабиан обливался холодным потом.

– Тот самый джентльмен, что сделал заказ, – еле слышно ответил он.

– Итак, вернемся к заказчику. Как вы могли бы его описать? У него был… – В дверь громко постучали, прервав Финна на середине фразы.

– Что там еще? – раздраженно крикнул Рейф.

На пороге стоял Мелвилл, держа за руку маленького мальчика.

– Гарри? – не веря своим глазам, прошептал Рейф, схватившись за сердце. Мелвилл выпустил руку ребенка, и мальчик бросился к Рейфу.

– Папа!

Рейф схватил сына в объятия. Вне себя от счастья, он принялся целовать сына в щеки, глаза, макушку… Рассеянно Рейф проводил взглядом Финна, который вывел ювелира в коридор.

– Слава Богу, ты цел, – прошептал Рейф, и мальчик, живое олицетворение той существенной части жизни Рейфа, которую он так тщательно от всех скрывал, всем своим маленьким телом прижался к отцу, вцепился в него изо всех своих детских силенок, словно боялся, что их снова разлучат. И Рейф не смог сдержать слез.