Влюблен и верен

Лейн Сорейя

«Куда он зовет меня? Зачем?» — недоумевала Пенни.

— Даниэль, у меня только шесть дней, я не могу оставить Габи.

Уныние на секунду отразилось на его лице, но он тут же взял себя в руки. Казалось, что, собравшись, он даже стал выше ростом. Именно таким Пенни привыкла видеть своего мужа.

— Один вечер, — настаивал он, подходя ближе. — Позволь мне пригласить тебя на один вечер.

— Даниэль, я не хочу, чтобы ты понял меня неправильно...

Он покачал головой:

— Пожалуйста, Пенни, это действительно важно для меня.

Она не

хотела говорить «да». Или, может быть, хотела?

Она так запуталась!

— Пен?

— Я не знаю, что сказать, — ответила она честно.

— Есть еще кое-что, о чем я хочу попросить тебя, — уже мягче произнес он.

Пенни со вздохом поставила последний стакан в посудомоечную машину и включила ее.

— Я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь оставлять Габи, но нам нужно спокойно поговорить наедине. Разреши мне пригласить тебя на свидание.

Вот это да!

— Свидание?

Даниэль смотрел на нее очень серьезно:

— Может, это то, что нам сейчас нужно, Пенни. Я не могу позволить тебе просто уйти. Я не сдамся.

— Даниэль... — ей вдруг стало душно. Она уже забыла, когда была последний раз на свидании.

— Понятно, мы живем вместе, но я хочу, чтобы нам ничего не мешало. Нам обоим нужна вторая попытка.

Пенни едва удавалось сдержать жестокие слова, готовые сорваться с ее губ.

Пенни ненавидела даже саму мысль о второй попытке. То, что между ними было когда-то, уже не вернуть. Но, сказав, что все кончено, она вряд ли исправила бы ситуацию. И она не хотела причинять Даниэлю боль. Не хотела сопротивляться, кричать, спорить. Это не для нее. Нужно вести себя с достоинством. Даже если все близкие ей люди уже знали правду об их браке.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Даниэль. Я не хочу бороться с тобой.

Взяв Пенни за руку и нежно пробежав пальцами по запястью, он мягко дотронулся до ее щеки. Она хотела оттолкнуть его и сказать — он больше не имеет права прикасаться к ней.

— Мы просто приятно проведем время, не более того, — настаивал Даниэль. — Мы можем уйти, когда Габи заснет.

— Нам потребуется няня, — пробормотала она.

Даниэль усмехнулся:

— Я обо всем позаботился. Моя мама готова и только ждет от нас звонка.

Пенни прикрыла глаза, глубоко вздохнула и неожиданно для себя почувствовала уверенность:

— Да.

Он поднял брови:

— Да?

Пенни поправила волосы и подняла глаза на Даниэля.

— Да. Я согласна на свидание, — ответила она с храбростью, которой не чувствовала на самом деле. — Я выходила за тебя замуж не для того, чтобы развестись к тридцатому дню рождения. — Он улыбнулся. Но Пенни продолжила: — Я не ожидала, что мой муж будет изменять мне.

Ей было нелегко выговорить эти слова. Но она должна была высказать то, что чувствует. Если этого не сделать, они никогда не смогут пойти дальше. Возможно, именно в этом была их главная ошибка — оба не были достаточно откровенны.

— Я сожалею, Пен. — Даниэль грустно покачал головой. — Я так сожалею о том, что сделал...

Она сдержанно улыбнулась:

—

Я принимаю твои извинения, Даниэль. Но это не значит, что когда-нибудь все может вернуться в нормальное русло. Что мы снова будем вместе...

— Я так хочу этого, — тихо сказал он. — Боже, Пенни, если бы все осталось по-прежнему!

За десять лет, прожитых вместе, она не помнила ни одного случая, чтобы ее муж плакал. Но на этот раз в глазах Даниэля появились слезы.

Пенни пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Возможно, им следовало бы накричать друг на друга, дать волю гневу и разочарованию, которые душили обоих. Но Пенни не хотела, чтобы они выясняли отношения таким образом, особенно когда их дочь спала рядом.

— Когда состоится наше свидание? — спросила Пенни, заставляя себя улыбнуться.

— Завтра вечером.

— Где именно?

— «У Педро», — ответил Даниэль, лицо его озарила улыбка. — Я хочу вновь пригласить тебя туда.

Глядя на жену, Даниэль чувствовал, как внутри него разгорается, казалось, давно потухшее пламя. К нему вновь возвращалось желание жить. Все эти долгие месяцы он был словно одинокий путник, заблудившийся в темноте. Но благодаря Пенни в нем снова оживали все чувства и он становился самим собой.

— «У Педро», — повторила она, широко распахнув глаза. — Ты уверен?

— Да. Ведь это место, где мы с тобой впервые ужинали вместе.

— Я помню, — шепнула Пенни. — Это было наше первое настоящее свидание.

И несмотря на то что взгляд Пенни был печален, мягкий изгиб ее рта — этот легкий намек на улыбку — был именно той поддержкой, в которой он так нуждался.

— Мы полюбили друг друга в ту ночь, Пенни, — он медленно подошел к ней ближе и коснулся ее волос, — и именно тогда я сделал тебе предложение.

Он видел — его слова заставили ее занервничать. Они стояли так близко, но он не спешил испытывать удачу и дальше. Даниэлю было важно напомнить о том времени. И хотя в прошлом он не очень-то любил отмечать годовщины их брака, о действительно важных событиях семейной жизни он не забывал никогда.

— И я хочу пригласить тебя завтра туда, потому что, возможно, этот ресторан станет тем местом, где мы решим начать все сначала, — продолжил он с волнением в голосе.

Раньше он часто говорил, что любит Пенни. Но, возможно, этого было недостаточно? Быть может, принимая друг друга как должное, они прилагали мало усилий для сохранения их брака? Очевидно, ему не стоило сдерживать свои чувства. Нужно было быть честным с ней.

— Нам необходимо так много всего обсудить, Пенни. Но я хочу, чтобы завтра вечером мы просто наслаждались обществом друг друга. Просто вспомнили, почему начали встречаться и почему решили быть вместе.

Легко пожав его руку, она отступила на шаг назад. «И почему мы должны оставаться вместе», — хотелось ему добавить, но он промолчал. Выражение лица Пенни, ее влажные глаза свидетельствовали — она и сама понимала, как важен для обоих завтрашний вечер.

— Хочешь посмотреть фильм? — неожиданно для Даниэля спросила она.