Влюблен и верен
Шрифт:
Она почувствовала, что тает в его объятиях, тело стало мягким и податливым.
— Дэнни, — прошептала она.
Он, поцеловав ее еще раз, посмотрел ей в глаза:
— Я люблю тебя. — Даниэль привлек Пенни ближе и положил ее руки себе на плечи. — Люблю твой нос, твои глаза, твои губы, — говорил он, осыпая поцелуями ее лицо.
Она пылко обвила руками шею мужа и ответила ему глубоким поцелуем.
Даниэль понял это как приглашение и, найдя молнию на платье, медленно потянул ее вниз.
— Мне так тебя
Она вздохнула и потянулась к его губам, не желая больше разговоров.
Но Даниэлю было необходимо выразить свои чувства. Рассказать, как сильно он любит ее, как он тосковал все прошедшие месяцы. Чтобы Пенни знала — она для него единственная женщина на всем свете.
Когда молния была расстегнута, платье упало к ногам Пенни.
Даниэль жарко целовал ее шею, грудь, живот, ноги, спускаясь все ниже, пока не оказался на коленях у ее ног.
— Даниэль, — пыталась протестовать она дрожащим голосом, стыдливо прикрываясь руками.
— Даже не думай просить меня выключить свет, — возразил он.
Выпрямившись, он взял Пенни за плечи и увлек ее к кровати.
— Когда я говорю, что ты очень красивая, можешь не сомневаться, это правда.
Нежно поддерживая, он положил ее на кровать, стащил с себя рубашку, не расстегивая, и лег на постель.
Пенни никогда не чувствовала себя такой уязвимой.
Она так упорно пыталась оставаться спокойной, но ее сердце билось все быстрее. Ей не удавалось перестать думать, расслабиться.
— Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был идеальным, — шепнул Даниэль.
Приподнявшись на локте, мягко касаясь лица Пенни рукой, он начал целовать жену снова, но, почувствовав ее напряжение, остановился:
— Пенни?..
Ей казалось, в ее сердце вновь открылась нанесенная им рана. Она не могла справиться с этим. Внезапно Пенни ощутила, что задыхается под тяжестью его тела.
— Даниэль, мне нужно встать, — сказала она, и он замер, нахмурившись в замешательстве. — Сейчас же! — сказала она громче на этот раз.
Он перекатился на бок, и Пенни соскочила с кровати, пытаясь прикрыть грудь, чувствуя себя беспомощной и напуганной.
— Я не могу сделать это. — Ее глаза наполнились слезами. — Я не могу.
Спотыкаясь, Пенни искала платье, с отвращением думая о своем обнаженном теле в нижнем белье и туфлях на шпильках.
Даниэль обнял ее бедра.
— Не трогай меня! — закричала она. — Пожалуйста, не надо...
— Я не собираюсь принуждать тебя, Пен, — успокаивал ее Даниэль извиняющимся тоном. — Давай просто посидим здесь, позволь мне обнять тебя.
— Где мое платье? — она была почти в истерике. Ей необходимо одеться и уйти отсюда. От него. Свечи, шампанское, эта комната... Слишком сильное давление.
Пенни невольно спрашивала себя: как это было у него с другой
И можно ли это принять когда-нибудь?
— Не уходи, — попросил Даниэль. Его голос звучал безжизненно, как будто он знал: ее уже ничто не остановит.
Она не слушала его, стараясь не обращать внимания на боль в сердце, которое было готово разорваться на части. Она не хотела произносить вслух слова, отчаянно рвавшиеся с ее губ.
Пенни подняла платье, слезы капали на ее голые руки.
Она должна уйти отсюда немедленно!
—Я не отпущу тебя, — сказал Даниэль твердо. — Сегодняшний вечер не должен закончиться так.
Она покачала головой, не желая спорить. У нее не осталось больше ни сил, ни воли, чтобы выносить все это. Она старалась как могла, но этого было явно недостаточно.
— Дай мне пройти, Даниэль.
Она не имела ни малейшего представления, как будет добираться домой, что будет делать, но ей необходимо было остаться одной.
— Нет!
— Пожалуйста! — вырвалось у нее с рыданием, слезы мешали ей говорить.
— Я люблю тебя, Пенни, — сказал он, вставая между ней и дверью. — Ты еще любишь меня? Или нет? Проблема в этом?
Новая волна слез заполнила ее глаза, но Пенни упрямо задрала подбородок, стараясь быть сильной.
— Я тебя люблю, Даниэль, и это никогда не было нашей проблемой.
Она ни разу в жизни не видела такую боль на лице другого человека.
Даниэль знал, в чем их проблема, и ненавидел себя за то, что сделал.
Так же как Пенни за многое ненавидела себя — она не могла забыть его измену, не поддержала мужа, когда он нуждался в ней, не понимала, как тяжело ему было...
— Я не могу справиться с этим, — призналась она. — Каждый раз, когда ты касаешься меня, я думаю... о той женщине. Мне кажется, занимаясь любовью со мной, ты будешь нас сравнивать. — Это были самые тяжелые и честные слова, которые она когда-либо говорила ему. Пенни провела ладонью по щеке Даниэля. Она любила его, это правда. — Я могу простить тебя, Дэнни, — шепнула она, покачивая головой из стороны в сторону, Пытаясь избавиться от чувств, раскаленным железом терзающих ее. — Тебе было плохо и одиноко, я понимаю, правда. И я прощаю тебя, но...
— Но?.. — его темно-карие глаза были полны слез.
— Но я не знаю, как забыть... — ответила она. — Я очень старалась, но у меня не получается. Мне нужно больше времени.
В комнате воцарилось тягостное молчание.
Пенни хотела бы разозлиться, но гнев ушел, осталась лишь боль. И именно эта боль сдерживала ее.
— Мне нужно идти, — сказала Пенни.
Даниэль провел рукой по волосам:
— Я останусь здесь, не буду тебе мешать.
— Спасибо.
Пенни открыла дверь: