Влюблен по чужому желанию
Шрифт:
– Целоваться нам теперь точно не грозит, – хихикнула Ленка, когда перед нами поставили по тарелке супа, благоухающего, помимо чеснока, специями и почему-то яйцом.
Я поморщилась и метнула в нее уничтожающий взгляд – что она несет прямо в присутствии наших врагов!
– Что? – то ли не поняла, то ли прикинулась она. – Что я такого сказала?
– А что тут за хлопья плавают? – на мое счастье, выступила из-за соседнего стола Слепцова.
– В суп выливается сырое яйцо, – с готовностью пояснила Петра. – А также толченый
– Я такое есть не буду, – невежливо перебила ее Катька – куда только все ее манеры подевались! – и брезгливо отодвинула от себя тарелку.
Ну а мы с Ленкой не стали выпендриваться и без всяких церемоний навернули супчика – только уловив аромат, показавшийся мне просто божественным, я поняла, насколько голодна. Суп оказался удивительно вкусным, хоть и необычным на вкус.
Церемония знакомства с кнедликами не заставила себя ждать – после супа нам принесли по огромной тарелке, половину которой занимали громадные куски говядины в соусе, а другую половину – бугристое нечто, напоминающее затвердевшее картофельное пюре.
– И все это надо съесть? – ужаснулась я.
После супа я чувствовала, что больше не в состоянии проглотить ни кусочка.
– Дети, кушайте! – призвала нас Петра. – Ужин нескоро будет!
– Завтра, – буркнула Катька.
Естественно, все первым делом отведали таинственных кнедликов, и со всех сторон понеслись разочарованные возгласы:
– Так это просто хлеб!
– Белый и какой-то мокрый!
– Да, а вы что думали? – удивилась Петра. – Кнедлики – это изделие из теста или картофеля…
– Уж лучше бы из картофеля, – капризно заявила Катька.
– Жр… ешь, что дают, – вдруг без тени юмора одернул ее Цветков, и впервые я была ему благодарна за удивительно своевременное и точное замечание.
Какой огромной ни казалась порция, мне удалось одолеть ее без труда – то ли организму требовалось восполнить запасы энергии, потраченной на долгую прогулку по морозу, то ли он у меня буквально воспринял пожелание наедаться впрок. Да и мясо оказалось восхитительно мягким и сочным – никакого сравнения с «подметкой» из нашей столовки!
На десерт, правда, сил ни у кого не осталось, поэтому закончился обед просто горячим чаем.
После обеда я успела в гардероб первой и, забрав свои вещи, отошла в крошечный закуток, из которого вела дверь с понятной без перевода табличкой «Sluzebn'i vchod», чтобы, не толкаясь вместе во всеми у зеркала, без помех как следует «зачехлиться» перед выходом на улицу.
План был хорош во всех отношениях, я не учла лишь одного – положить вещи здесь оказалось некуда. Вот и всегда я так – думаю, что умнее всех, а сама оказываюсь в дураках. Точнее, в дурах…
Удерживая на локте дубленку, я пыталась одной рукой намотать на шею шарф, когда за спиной послышался насмешливый голос:
– Помочь?
Скрипнув зубами от досады – только его
– Спасибо, не надо.
– Да давай подержу, – Женька без церемоний забрал у меня из рук шубу.
Сам он уже был в куртке, только мотался на шее незавязанный шарф да торчала из кармана шапка.
– Спасибо, – с трудом выдавила из себя я, неловко обматываясь шарфом, злясь на себя, на него и на нас, вместе взятых, – сейчас все сделаю криво и потом на улице замерзну!
– Слушай, а это правда? – вдруг спросил Женька, в упор глядя на меня цепким взглядом.
– Ты о чем? – холодея, пролепетала я, прекрасно понимая, «о чем» он.
– То, что ты в соборе сказала? – безжалостно пояснил он.
– Что именно? – постепенно приходя в себя, нахально уточнила я. – Я много чего говорила, всего и не припомню!
– Обо мне, – не сдавался он. И поправился: – О нас.
Я не без удовлетворения отметила, что нервишки у него все же сдали – Женька отвел взгляд и даже, как мне показалось, слегка покраснел. Так-то, голубчик, нелегкое это дело – отношения выяснять! А уж в этом-то виде спорта я тебе дам сто очков форы.
Я даже, кажется, успела самодовольно усмехнуться, когда он вдруг схватил меня в охапку – вместе с дубленкой. Его лицо вдруг оказалось совсем близко, и прежде, чем его губы коснулись моих, в голове успела промелькнуть бредовая мысль: я же ела чесночный суп!
– Отпусти, – шепотом возмутилась я. – Увидят же!
– Пусть видят, – хмыкнул Женька. – Мне скрывать нечего.
– Зато мне есть что!
– Вот и скрывай, – откровенно насмехался он.
– Да ты, да ты… – от волнения я растеряла все слова и выпалила первые попавшиеся: – Ты все неправильно понял, я другое имела в виду!
– Ну-ну, – не сбивался он.
– Чтоб больше ко мне не подходил и не прикасался! – задохнувшись от возмущения, я вырвала из его рук свою шубу и вылетела в гардероб.
Ничего хуже я придумать не могла – естественно, все тут же повернулись на шум. Поймав на себе множество заинтересованных взглядов, я почему-то не смутилась, только подумала: чесночный суп мы ели вместе, значит, поводов для переживаний нет! И испытала нереальное облегчение, словно вся проблема была в чесноке.
Глава 10. Зеркальные заблуждения
На улицу я вылетела, кипя от возмущения. До чего же все-таки парни тупые! Все для них просто, как веник: услышал случайно, что девчонка вроде бы к тебе неравнодушна, и – вперед, на баррикады! Никаких тебе нюансов, полутонов, никакого понимания, в конце концов: не все так прямолинейно, слова нельзя воспринимать буквально…
– Что это с тобой? – тихо спросила вышедшая следом Ленка.
Остальные, на мое счастье, еще копошились в гардеробе, на время избавив меня от косых взглядов и перешептываний.