Влюблен по собственному желанию
Шрифт:
На минуту повисло молчание, пока Гарри не пришел в себя:
– Вас не беспокоит, что я разгуливаю по замку после отбоя?
– Нет. Можете делать что хотите, ведь именно этому и потворствует Дамблдор.
Гарри снова замолчал, но на сей раз первым тишину нарушил Снейп:
– Вы не собираетесь убраться восвояси? Странно, - прокомментировал он.
– Ничего странного. Мне здесь нравится.
– Еще более странно, потому что мне - тоже. И у меня больше прав здесь находиться.
Вопреки серьезности, с которой были произнесены эти слова,
– Я посягаю на Вашу территорию?
– Именно.
Несколько минут оба молчали, и Гарри непроизвольно передернул плечами.
– Вы замерзли, - сухо констатировал Снейп.
– Немного.
Снова тишина. А потом Гарри отчетливо произнес:
– Вы сожалеете, верно?
– Не понимаю, о чем Вы.
– О том, что проявили слабость…
Снейп не дал ему договорить. Он яростно развернулся и в его глазах юноша увидел с трудом сдерживаемый гнев:
– Забудьте, Поттер! Все случившееся было ошибкой и не достойно упоминания. Вы были не в себе, а я позволил…
– Позволили своим чувствам взять верх?
– Именно.
– Значит, я все-таки прав.
– Кто бы мог подумать…
Снейп снова отвернулся, и Гарри успел заметить, как его губы сжались в тонкую линию. Но уходить никто из них не спешил.
– Почему Вы остались в Хогвартсе?
– неожиданно спросил юноша.
– Что значит - остался?
– Вы могли быть известнейшим мастером зелий, а вместо этого проводите время, обучая бездарных студентов, которым это абсолютно не интересно.
– Приступ самокритики, Поттер? Удивительно. Никогда не думал, что Вы так просто согласитесь с собственной бездарностью.
– Я не о том…
– Естественно. Я и не сомневался.
– Так почему же?
Снейп пожал плечами, не понимая, каким образом он позволил втянуть себя в этот бессмысленный разговор.
– Почему Вас это интересует?
– Сегодня мне пришло в голову… да-да, в ту самую пустую голову, в которой по недоразумению застревают только мысли о квиддиче, что не хотел бы покинуть Хогвартс…
– Вот как?
– Снейп вскинул бровь, но на этот раз выражение его лица было скорее недоверчивым, чем надменным.
– А как же Ваша слава и известность?
– Это Вас и раздражает, верно? С самого первого дня раздражало во мне…
– Нет, Поттер. Помимо этого у Вас есть и другие, отвратительные, на мой взгляд, качества…
– Наверное, - не стал спорить юноша.
– Но знаете, я до сих пор помню то, что Вы сказали на первом уроке, едва лишь меня увидели…
– Невероятно! Оказывается, Вы способны что-либо запомнить. Я поражен.
– А ведь все так и случилось… - не позволяя сбить себя с толку, продолжил юноша.
– Знаменитость… Сейчас я бы только рассмеялся, услышав это еще раз, но тогда я и в самом деле не понял, за что…
– Убирайтесь, Поттер, - приказал Снейп, но вместо того, чтобы уйти, Гарри шагнул к профессору и остановился перед ним, глядя в темные глаза, в которых сейчас отчетливо читалась досада, но не на него. И горькая обреченность,
– Не прогоняйте меня… - прошептал он, чувствуя, как подступает отчаяние и безнадежность.
– Я знаю, что совершил глупость, но я не хотел… не думал, что это окажется чем-то большим…
Он сделал последний шаг и прижался лбом к плечу Снейпа, чувствуя себя потерянным и беспомощным.
– Будет лучше, если Вы перестанете себя жалеть и забудете о том, что случилось.
– Я не хочу…
Снейп вздрогнул и отстранился, но Гарри оказался проворнее - выронив плащ-невидимку, который до этого держал в руках, он вцепился в мантию профессора, вскинул голову, глядя ему в глаза, и заговорил - торопливо, сбиваясь, надеясь, что успеет сказать все, что хотел:
– Я не жалею, Вы знаете. Вы ведь знали это с того момента, как дали мне веритасерум. Все, что я сказал - правда, иначе и быть не могло, но я не думал, что будет так тяжело… Я не думал, что Вы когда-нибудь… посмотрите на меня по-другому, что ответите…
– И теперь Вы в ужасе?
– голос Снейпа был холоден, как лед, будто пронизывающего ветра и снега, было недостаточно.
– Да. Потому что я все это потерял. Теперь Вы презираете меня…
Гарри дрожал, словно в лихорадке, его пальцы, сжимавшие мантию Снейпа, побелели от напряжения.
– Вы всегда меня презирали за мою глупость, которую я так удачно оправдал. Я сам виноват, но я просто хотел быть рядом, хотел, чтобы Вы… не думали, что виноваты в том, что случилось.
– Хватит, Поттер. Идите к себе…
– Нет. Вы не должны продолжать ненавидеть меня, потому что ненавидеть Вам в сущности нечего. Я - просто образ, символ, который не нуждается ни в чем, не может позволить себе какие-то слабости, которого на деле не существует. Есть имя, известное всем, а за ним - ничего… И меня тоже нет… До сих пор я не понимал, что именно Вы заставляли меня чувствовать себя живым. Когда Вы перестали обращать на меня внимание, я подумал, что умер… Мне плохо, и я действительно замерз. Обнимите меня…
Последние слова вырвались у него так внезапно, что в первое мгновение Гарри сам не понял, что сказал, но ожидаемой насмешки не последовало, просто в один прекрасный момент руки профессора обхватили Гарри, привлекая к себе, и юноша благодарно вздохнул.
– Вы знаете, что это - ошибка, - через минуту произнес Снейп.
– Нет. Это - единственное, в чем я уверен.
– Что заставляет Вас так считать?
Юноша вздохнул, снова испытав необычайное спокойствие, которое приносили ему объятия этого человека, и потерся щекой о мантию Снейпа, чувствуя знакомый запах. Даже просто проходя мимо, Снейп оставлял за собой едва уловимый аромат мяты и чего-то горьковатого, терпкого, кажется - полыни и тимьяна. Гарри до сих пор не мог понять, как этого никто не замечает. Вернувшись после той ночи к себе, он чувствовал, что сам пропитался этими запахами, и его одежда выдает его с потрохами, но, кажется, никто так и не обратил на это внимания…