Влюбленная в демона
Шрифт:
Когда юноша почувствовал, как задрожали ее плечи, он подумал, что у него разорвется сердце.
«Разве она не верит мне? Неужто не видит, что я никогда не обижу ее?»
– Что с тобой, любовь моя?
Он откинул голову, чтобы видеть ее лицо, и с удивлением обнаружил, что глаза Бренны искрятся от беззвучного смеха, сотрясавшего ее тело.
– Ой, Ку, - вымолвила она сквозь хихиканье.
– Ты пахнешь щенячьей мочой и прокисшим молоком.
Кухулин нахмурился с притворной строгостью:
–
Словно в подтверждение его слов, из шатра послышался скулеж, который почти сразу же превратился в жалобное завывание голодного волчонка.
– Я говорил, что тебе придется делить меня с Фанд?
– уточнил Кухулин.
Жалобный вой стал громче.
– Я принесу еще молока.
– Бренна отвернулась, но Кухулин не был готов отпустить ее плечи.
– Ты вернешься?
Она посмотрела в его глаза и поняла, что они всегда будут напоминать ей об алтаре Эпоны и магии второго шанса.
– Да, Кухулин. Я вернусь.
Он опустил руки. Бренна торопливо ушла, но чувствовала, что Ку наблюдает за ней, пока она не исчезла в предутреннем тумане.
– Скорее!
– крикнул он ей вслед, и настойчивость в его голосе подтвердили жалобные завывания, доносящиеся из шатра.
Бренна поспешно пробежала через Большой зал и вошла в кухню. Ее мгновенно окружили звуки и ароматы пробуждающегося замка. Здесь кипела работа, вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. Стараясь оставаться незаметной, Бренна взяла кувшин, стоявший на новом буфете, и зачерпнула им из бочонка парного молока.
– Доброе утро тебе, знахарка, - окликнула ее Винни.
Несколько ее помощниц приветственно кивнули.
– Доброе… доброе утро, - немного сдавленным голосом поздоровалась Бренна.
Она не забыла о красоте Винни, но взглянула на эту особу с пламенными волосами, завивающимися во множество локонов, обрамляющих ее прекрасное лицо, и сердце Бренны дрогнуло.
«Как может Ку предпочитать меня этой веселой молодой женщине?»
– Пришла за молоком для зверька воина?
– Да, - выпалила Бренна.
Она не хотела отвечать так резко, но воспоминание о теле Винни, прижимающемся к Кухулину, когда они двигались вместе под барабанный ритм, внезапно заставило ее впасть в тоску и неуверенность. Она чувствовала, как проницательный взгляд кухарки изучал ее, и это было хуже всего.
– Там есть свежий хлеб и добрый кусок сыра, если захотите позавтракать вдвоем, когда накормите детеныша.
– Спасибо, я положу это на поднос, - торопливо проговорила Бренна, мечтая о том, чтобы выйти из кухни.
Помощницы Винни, те самые женщины, которые были в саду накануне, перестали работать, прислушиваясь к их разговору.
– Я тебе помогу, - сказала Винни
Точными ловкими движениями кухарка уложила в корзину теплый хлеб, кусок ароматного желтого сыра и несколько ломтей холодного мяса. Все это она загрузила на поднос Бренны, потом пошарила в кладовой, вынесла оттуда и добавила к еде бурдюк с вином.
Знахарка с изумлением подняла голову и взглянула на красивую молодую кухарку, которая внимательно смотрела на нее большими изумрудными глазами.
– Желаю тебе счастья, Бренна. Воин сделал правильный выбор.
Бренна вспыхнула от неожиданного удовольствия. Словно глупая девчонка, она только и смогла, что улыбнуться и выдохнуть:
– Спасибо.
– Женщины должны помогать друг другу, - подмигнула ей Винни.
– В следующий раз, когда у меня будет лихорадка, я попробую одну из твоих легендарных отвратительных микстур, чтобы не отправиться к праотцам. Теперь беги и хорошенько поешь, потому что, Бренна, милая, тебе могут понадобиться силы.
Улыбаясь и краснея, Бренна понесла нагруженный поднос из кухни, прихватив заодно из корзины около двери несколько чистых полотенец. Женщины улыбались и отпускали ей вслед непристойные шуточки.
Никогда в жизни она не думала, что это возможно. Они приняли ее, обращались с ней как с равной. Кухулин желал ее. Счастье, которое наполняло грудь девушки, было маленьким, недавно оперившимся птенцом, только-только начинавшим расправлять крылья и вылетать из потаенного местечка в ее сердце.
Ку измученно улыбнулся, когда она вошла в палатку.
– Фанд проголодалась, - сказал он, показывая на детеныша, который сосал его палец и рычал, недовольный тем, что его усилия безрезультатны.
– Если зверушка чувствует себя настолько хорошо, что злится на тебя, думаю, можно с уверенностью сказать - она будет жить.
Бренна наполнила соску, а Кухулин в это время крепко держал извивающегося волчонка, который норовил свернуться в клубок. Когда он вцепился в комок ткани, пропитанной молоком, знахарке внезапно захотелось, чтобы ее сейчас же позвали лечить кому-нибудь рану или вправлять руку.
– Сядешь рядом со мной, Бренна?
– кивнул Кухулин на место рядом с ним на узкой кровати.
Бренна села, стиснув руки, чтобы скрыть, как они дрожат. Некоторое время в шатре слышалось только, как Фанд шумно сосет и тихонько ворчит. Бренна смотрела на детеныша, отмечая, как нежно проводит Кухулин рукой по его спинке. Юноша время от времени поглаживал зверька и негромко бормотал что-то ободряющее.
– Это же просто я, понимаешь?
– спросил Ку, говоря с Бренной таким же успокаивающим голосом, каким беседовал с волчонком.