Влюбленная в демона
Шрифт:
– Мне нравится твой румянец.
– Его голос был хриплым.
– Он напоминает мне о том, что нервничаю не только я.
– Не только ты, - согласилась она, с трудом сдерживаясь, чтобы не захихикать.
– Можешь пообещать мне кое-что, Бренна?
Она кивнула, думая о том, что вряд ли сможет хоть в чем-то отказать этому мужчине.
– Пообещай мне, что ты больше не будешь отворачиваться или прятаться от меня, станешь верить, что я не обижу тебя.
Бренна смотрела в самую глубину его волшебных глаз. Ее собственные зрачки удивленно расширились, поскольку она поняла, что видит уязвимость.
– Это будет нелегко, но я обещаю, что больше не стану отворачиваться или прятаться от тебя.
– Спасибо, Бренна, за этот дар - твое доверие. Я не воспользуюсь им во зло.
Он поцеловал ее в щеку, покрытую шрамами, и она смолчала. Потом, словно поцелуй был совершенно обыденным делом, Ку улыбнулся и взял хлеб и сыр из ее податливой руки.
– Мне надо поесть. Скоро я должен идти к сестре. Это лучше всего делать на полный желудок.
Бренна достала из корзины ломоть мяса и положила его на новый кусок хлеба с сыром.
– И еще, - добавил он, слегка смутившись.
– Просто, чтобы ты знала. Я пошлю за родителями, чтобы они тоже могли познакомиться с тобой. Хочется разом со всем покончить.
– Он мотнул головой в сторону озерца.
– Это немногим лучше, чем прыгнуть в эту воду.
Сердце Бренны заколотилось.
– Я встречала твоего отца. Он великий шаман.
– Так и есть, - ответил Ку с набитым ртом.
– Но я никогда не видела Возлюбленную Эпоны, хотя и слышала, что она очень красивая.
– Почти такая же, как та юная знахарка, на которой я собираюсь жениться.
– Ох!
– выдохнула Бренна.
У нее кружилась голова от счастья, желудок от волнения сжимали спазмы.
– Не волнуйся, любимая, - усмехнулся Кухулин.
– Моя мать уже много лет мечтает видеть меня в счастливом браке. Она тебя полюбит.
Он увидел, что девушка внезапно сильно побледнела, опомнился, наклонился к ней и прошептал в самое ухо:
– Я тебе обещаю.
Утренний туман еще не начал рассеиваться, когда Кухулин и Бренна направились обратно в замок. Они шли медленно, держались за руки, касаясь друг друга плечами. Бренна думала о том, что туман похож на волшебный. Ей казалось, что перед ней открылись ворота в царство духов. Она с легкостью перемещалась из одного мира в другой, ведя с собой Кухулина. Вместо того чтобы испугаться, девушка чувствовала себя довольно комфортно. Ей было так хорошо, что она не заметила, как Кухулин прищурился и стал с подозрением вглядываться в лес, скрытый туманом.
Неопределенное, безымянное, неуютное чувство преследовало Кухулина, и он ненавидел это. Неужели проклятое бремя потусторонности не оставит его в покое? Эльфейм была в замке, в безопасности. Счастливая Бренна шла рядом с ним. В лесу не было ничего особенно зловещего, кроме случайных разъяренных вепрей. Но у него по спине внезапно поползли мурашки предчувствия. Оно исходило из леса, совсем как предупреждение, которое Ку получил перед несчастьем, случившимся с Эльфейм.
«Возможно, сестра задумала новую пробежку. Если это так, то я просто удержу ее от этого. Иногда с ней можно договориться. К тому же несчастный случай произошел совсем недавно, и Эль вряд ли захочет повторить подобное
Еще одна мысль промелькнула так быстро, что парень едва успел осознать ее. Это было напоминание о том, что происходит, когда люди отклоняют дары, данные богами.
Бренна засмеялась, когда они свернули по тропинке и увидели белку, которая скакнула в сторону и что-то шумно застрекотала.
– Ах ты, глупышка! Мы не сделаем тебе ничего плохого, - сказала девушка.
«Вот в чем дело, - с отвращением подумал Кухулин.
– Всего лишь белка, которая позволила бессмысленным опасениям управлять мною».
Он усилием воли расслабил плечи и сосредоточил свое внимание на прекрасной женщине, которая так счастливо шла рядом с ним. Его будущим была она, а не какое-то безымянное, безликое чувство.
«Я выбираю жизнь, хочу твердо стоять на земле, в реальном мире, а магию и царство духов оставляю сестре».
29
Эльфейм пересекла главный внутренний двор, желая доброго утра приветствовавшим ее рабочим. Она остановилась возле весело журчащего фонтана.
«Надо не забыть попросить Дананна вытесать каменную скамью, чтобы я могла сидеть и наслаждаться красотой прямо здесь, в сердце замка».
Серое утро посылало неяркий свет через незаконченную крышу, но пасмурность не могла уменьшить счастья, пылавшего в ее сердце. Улыбка Избранной отражала ее тайную радость, и она не заметила, что несколько мужчин, направлявшихся в Большой зал на завтрак, прервали беседу и с открытым от удивления ртом уставились на ее восхитительную красоту. Эльфейм опустила пальцы в воду фонтана, вспомнив о том, сколько времени пришлось ей провести сегодняшним утром в купальне, чтобы избавить тело от незнакомой нежности, наполнявшей его после ночных любовных ласк.
Лохлан… Ей хотелось громко кричать его имя, рассказать всей Партолоне, что она любит и любима. Это действительно случилось. Эпона создала для нее супруга. Ей не придется жить в одиночестве, заполняя свои дни отражением любви других людей.
«Клан Маккаллан должен принять его как моего супруга. А если они этого не сделают? Неужели мне придется перестать быть предводительницей и отправиться вместе с возлюбленным в Пустошь?»
При этой мысли она содрогнулась, вздохнула, уселась на краю фонтана и стала смотреть на мраморную девушку, на которую была так похожа.
– Что бы ты сделала, если бы тебя разрывали между двумя мирами?
– прошептала она.
– Сестрица!
Эль вздрогнула, услышав пронзительный громкий голос Кухулина, но ее хмурый взгляд тут же сменился на радостную улыбку, когда она увидела, что рядом с ним идет Бренна, держа его за руку. Волосы Ку выглядели влажными, а за пазуху рубашки был засунут детеныш.
– Доброе утро, Эльфейм, - поздоровалась Бренна.
По румянцу, заливавшему лицо знахарки, Эль поняла, что та очень взволнована. Она отлично знала, как Бренна не любит, чтобы кто-то догадывался о ее истинных чувствах. Как и сама Эльфейм, знахарка никогда не думала, что найдет свою любовь, но оказалось, что ошибалась. Любовь пришла к ней оттуда, откуда она никогда не ждала получить ее. Этот поворот событий оказался таким невероятным, что к нему надо было еще привыкнуть.