Влюбленная в сладости
Шрифт:
Ладно, я с придурью. Я и за топором по императорскому дворцу бегала, и вообще. А эти двое о чем думали? Не иначе как не верили в успех предприятия. Короче, после ужина мы заперлись в кабинете у Ларса и сгрудились вокруг стола, на котором лежал открытый артефакт.
– И что теперь?
– спросила я шепотом.
Ларс хмыкнул, вставил ящичек сбоку кристалл силы, и артефакт «ожил». Знаки рун стали вспыхивать, наливаясь ровным белым светом.
– Как там его зовут? Канторберрилис?
– Ларс прикасался к рунам, соответствующим буквам в
Ничего не произошло. Он попробовал другое написание - снова ничего. Мы подождали и решили, что затея провалилась.
– То ли отец все же не то имя назвал, то ли эта штука давно испортилась, - сказал Ларс.
– Ага...
– пробурчала я.
– А Чаша до сих пор исправна.
– Может, кровью на руны капнуть?
– предположил Алекс.
– Может, вызов на кровь Альтерри замешан?
Ларс не стал возражать - уколол палец и набрал имя дракона, смазывая руны кровью.
Ничего.
Когда мы провожали Алекса, я держалась. Ларс, правда, почувствовал мое настроение. Он с тревогой на меня поглядывал и обнял, едва мы остались наедине. А я позорно разрыдалась, прижимаясь к любимому. Обидно, когда рушатся мечты. Все зря, все впустую! Хуже всего, я так долго мучила Ларса, зациклившись на своей учебе.
– Все! Едем в Касру, - прорыдала я.
– И пусть попробуют не взять тебя в ученики!
Ларс не стал возражать и напоминать мне, что без дракона в Касру не попасть, да и не хотел он меня туда везти, был уверен, что там я умру от скуки. Вместо этого он сам уложил меня в кровать - помог и раздеться, и умыться, и расчесать волосы. И долго утешал, поглаживая и шепча на ухо разные милые нежности.
А потом мне в голову пришла идея. Ларс послушно принес артефакт в спальню. Кажется, сейчас он исполнил бы любой мой каприз, лишь бы я не плакала.
– И что дальше?
– спросил он, открыв «книжку».
– Набери слово «Змей», - попросила я.
Ларс закатил глаза, но коснулся нужных рун.
Темное зеркало посветлело, по нему пробежала рябь, а потом в нем появилась чешуйчатая морда. Морда что-то буркнула, мы не разобрали.
– Змей?
– осторожно спросила я, замирая от страха.
Дракон нахмурился, задумался, а потом кивнул:
– Да, это одно из моих имен. А вы кто такие?
Гостя мы принимали в своем доме у моря. Он обещал явиться в человеческом обличье, чтобы не пугать слуг и не плодить сплетни. Артефакт Ларс вернул на место, а отцу ничего не сказал. И правильно, это наше дело и наш гость. Я напекла пирогов: в разгар лета в нашем саду росло столько ягод и фруктов, что слуги не успевали их перерабатывать.
Змей пришел вовремя. Молодой человек в щегольском костюме и с тросточкой. Рыжеволосый, с веселыми глазами и мягкой, слегка виноватой улыбкой. Если не знать, что ему тысячи лет, то можно принять за нашего ровесника. Мы с Ларсом вышли навстречу, держась за руки.
– Змей, - поклонился гость, поздоровавшись.
– Друзья зовут меня Змей, так короче.
– А полного имени нам не выговорить, -
– Точно!
– рассмеялся он.
Мы пили чай на террасе и беседовали на отвлеченные темы - о погоде, о политике, об экономике. Из-за слуг. А потом Ларс предложил прогуляться по берегу моря.
Ночью, по магбуку - так Змей назвал артефакт, - я успела вывалить на дракона все претензии, скопившиеся с того времени, как я столкнулась с его магией. Ларс только за голову хватался и шипел, что если Змей создал целый мир, то испепелить меня на месте ему, как чихнуть. Почтительней надо быть, почтительней! Позже я и сама поняла, что увлеклась, но, к счастью, дракон внял моим упрекам и пообещал лично явиться в Альтерри, чтобы объясниться и кое-что исправить.
– Молодой я тогда был, - начал Змей свой рассказ, - всего пара сотен лет.
Мы с Ларсом переглянулись, но промолчали.
– Этот мир я для друзей делал, в подарок. Они людьми были. Муж и жена, Терри и Аль. Артефакты - тоже я. Магбук для связи, Чашу для здорового генофонда, Зеркало истины для...
– Для чего, простите?
– перебил Змея Ларс.
– Генофонда?
– Хм... Аналога в вашем языке нет, - посетовал Змей.
– Наука не сильно развивалась?
– Больше магия, - подтвердил Ларс.
– Я попробую объяснить. В каждом из вас заложен определенный набор признаков, которые передаются вам от отца и матери. Признаки родителей смешиваются, и получается ребенок. Он в чем-то похож на отца, в чем-то на мать. Так?
– Так, - кивнули мы с Ларсом.
– Браки между братьями и сестрами запрещены. У вас запрещены? Ну вот. Потому что когда смешиваются близкие по родству гены... э-э-э... признаки... то получаются уроды.
– А у драконов не так?
– нахмурилась я, вспомнив о Лаки.
– Смотря у каких. Да вообще у любых организмов так. В общем, Чаша - это анализатор.
Угу, понятно. Анализатор - анализирует.
– Она сравнивает кровь династии Альтерри и аристократов империи. Когда мы эту систему запустили, было двадцать пять родов.
– Двадцать пять и осталось, - вздохнул Ларс.
– Вообще, больше, но эти называют древними родами.
– Надо перенастроить...
– задумчиво протянул Змей.
– Не надо!
– воскликнули мы.
– Лучше вообще уничтожить эту систему!
– Почему?
– обиделся Змей.
– Хорошая система. Я все учел: вариативность, популяционные волны, модификационную изменчивость, мутации...
Опять забубнил что-то на непонятном языке.
– Я же вам уже рассказывала, - перебила я его.
– Кроме науки есть еще и любовь. Чаша делает людей несчастными. Мне повезло...
– Нам повезло, - поправил меня Ларс.
– Прости, - улыбнулась я ему.
– Нам повезло.
– И снова обратилась к Змею: - А вот его дядя вынужден всю жизнь притворяться братом, да еще и магия сделала их с женой бесплодными. Почему мальчики рождаются только близнецами?