Влюбленные безумны
Шрифт:
Сейчас она готовится стать матерью, и все остальное перестало иметь для нее значение…
Родила она в первых числах декабря. Зима выдалась ранней, морозной, и еще задолго до первого декабря пушистой пуховой периной повсюду лежал снег, который уже не таял. Последние дни перед родами Александра почти уже не вставала, чувствуя, что вот-вот начнется, но велела не завешивать окна. Ей все время хотелось видеть кусочек неба, неважно какого, хоть синего, хоть серого.
Небо в тот день, когда
– В первый раз вижу, чтобы барыня так рожала, – проворчала грузная женщина с огромными руками и темными усиками над верхней губой. – Вы бы покричали хоть для виду, ваше сиятельство.
Но она лишь улыбалась, глядя в это прекрасное синее небо за окном.
Вошел муж, бледный от волнения, и дрожащим тихим голосом спросил:
– Ну что, Сашенька?
– Мальчик, – счастливо улыбнулась она.
– Мне уж сказали. Ты-то что, друг мой?
– Я? – она сладко потянулась. – Я спать очень хочу, Алексей Николаевич.
– Спать? – он, казалось, удивился.
– Ну да. Спать. – Она посмотрела на синее небо за окном и, не удержавшись, зевнула.
– Оставьте ее, ваше сиятельство, – прошептала акушерка, потянув графа за руку. – Идемте.
Все вышли, оставив ее одну, ребенка тоже унесли. Десять часов кряду она крепко спала, а когда проснулась, тотчас велела одеваться. Потом велела принести мальчика. Рука сама собой потянулась к налившейся груди: кормить.
– Что вы, что вы, ваше сиятельство! – замахала руками Вера, завершавшая ее туалет. – Разве ж можно?
– А почему нельзя? – удивилась она.
– Кормилицу уже привезли. Из деревни. Сейчас маленького графа и покормят. Дайте-ка, я гляну: хорошо ли?
Вера кинулась поправлять неладно, как ей показалось, лежащий локон в прическе. Мальчик проснулся и закричал: он был голоден. Прибежала бонна и его тут же куда-то унесли. Александра с досадой прислушалась: не потребует ли ребенок матери? Но плач младенца затих.
– Ай, похорошели же вы, ваше сиятельство! – с восхищением сказала Вера и подставила зеркальце, чтобы и она могла глянуть на свое лицо с гладкой, сияющей кожей и счастливыми глазами.
– Да, похорошела, – рассеянно сказала она, все еще прислушиваясь. – И пополнела. А что Миша? – Так они с Алексеем Николаевичем решили назвать сына.
– Хороший мальчик, крепенький. Сейчас покушает и уснет. Вы не беспокойтесь, ваше сиятельство.
– Я хочу посмотреть, как его кормят.
– Вас уже в гостиной дожидаются. От государя и государыни с подарками. А о мальчике вы не беспокойтесь. Хороший мальчик. Здоровенький.
Но все ее мысли были там, где кормили ребенка. Она восприняла это с обидой. Ее сына кормила чужая
Муж был прав: история о мнимой смерти графини Ланиной и ее чудесном воскрешении произвела в Петербурге фурор. Рассказывали небылицы, которые, впрочем, были недалеки от истины. Якобы красавицу графиню пытались отравить завистники, было какое-то нападение и даже ограбление, чудесное спасение неким рыцарем, а потом тайное убежище, где скрывалась несчастная женщина, чей муж был в отчаянии, узнав о ее смерти. Все непременно хотели видеть воскресшую графиню, чтобы удовлетворить свое любопытство. Некоторые, особо рьяные, говорили даже о летаргическом сне, в который она якобы погрузилась вследствие беременности. И ее мол отнесли в фамильный склеп и закрыли его каменной плитой. А потом приехал муж и захотел глянуть на усопшую. Отодвинул плиту и вошел в склеп.
– Смотрит он в гроб, а там…
В этом месте слушателю предлагалось закатить глаза и спросить:
– Да что вы? Неужто же правда?
А особо чувствительные дамы падали в обморок. Далее дам спасали нюхательной солью и уксусом, которым растирали виски, а всех прочих успокаивали словами:
– Она оказалась живая, а вместе с ней ребенок.
– Как? Родился прямо в гробу?!
Тут рассказчик, как правило, разводил руками и с сожалением говорил:
– Меня при этом не было. А вот вы спросите у…
Называлось имя человека, которого уж точно при этом не было, но который знал наверняка от кого-то, кто уж точно там был, в этом склепе.
Слушая весь этот бред, Александра смеялась. Приехавший осматривать ее доктор, обрусевший немец, сердито сказал:
– Меня теперь все спрашивают, правда ли, что ваш младенец родился в гробу? И правда ли, что вы спали летаргическим сном, пока я принимал роды?
– И что вы отвечаете?
– Что ничего об этом не знаю. Что ребенок появился на свет самым естественным путем и он, так же, как и его мать, абсолютно здоров и хорошо кушает. Я, графиня, не понимаю, как можно быть настолько невежественным человеком, чтобы во все это верить! И ведь кто спрашивает?! Дамы! На отменном французском языке! Видите ли, неделикатно обсуждать эту щекотливую тему по-русски!
– Вы бы поехали в деревню, Карл Францевич, еще бы не то услышали, – рассмеялась она. – Вы бы сильно удивились, узнав, во что только верят люди.
– Вы должны немедленно опровергнуть все эти слухи, графиня, – все так же сердито сказал доктор.
– И каким же образом? Написать об этом в журнал? Или, быть может, развесить повсюду афиши? «После вечера у князя Н*, на котором будет петь очаровательная мадам Сиси, графиня Ланина расскажет всю правду о том, как она рожала», – с иронией сказала Александра. – Если бы я начать продавать на это билеты, я бы смогла купить еще один дом в Петербурге.