Влюбленные во львовский дождь
Шрифт:
— Тебе угрожают? — я до сих пор не могла громко говорить.
— Какое тебе дело!? Ты знала за кого выходила замуж!!! Оставь меня в покое! Мне надо собраться! — Саша отвернулся и снова начал искать что-то в бумагах.
Наверное угрожают и я бы с радостью встала и ушла, дала ему остыть, но не могу. Не могу встать и хочу объяснить всё, всё что чувствую и могу, чтобы ему стало легче. Буду говорить тихо, только бы не плакать. Ещё бы этот ком из горла убрать, который задерживает слова и сбивает дыхание. С
— Возьми и заставь меня.
— Ольга, услышь ты меня!!! Какого черта ты меня достаешь?! — начал он снова орать, подняв на меня ужасно утомленный взгляд.
— Я тебя услышала. Даже если бы ты на меня так не орал, я бы услышала. Знала за кого выхожу замуж, поэтому не уйду, пока не услышу ответа. Потому что это и моё дело, вся твоя жизнь это моё дело. А если нет, то я чужая уже для твоей жизни. — слёзы заполнили глаза, но я попробую договорить, а затем побег отсюда куда-нибудь. — Но ты мне никогда и ничего не рассказываешь. Что-то случилось, а я не представляю что именно… Но что-то страшное, если ты вот так со мной говоришь… объяснишь?
— Нет.
Это спокойное «нет», было последней каплей. И пока рыдания не стало слышно Саше, я спокойно встала, взяла платья и пошла к двери. Куда же идти? В спальне ему надо будет собирать вещи… Из дому не уйду, так будет только хуже. Комната для гостей, любая… Как страшно отпускать его куда-то поссорившись… Вдруг мы уже никогда… Мы помиримся!
Конечно, я надеялась, что Саша меня догонит, начнет утешать, извинится и всё расскажет. Я думала так, но я не знала своего мужа таким, каким увидела сейчас.
За спиной, в кабинете Саши слышно было, как он что-то бросает на пол и ругается, ходит по комнате и снова что-то бросает. Я остановилась перед дверью комнаты для гостей. Не хочу я так уходить, он же уедет через час, я не хочу отпускать его так. Но что же делать? Я не могу перестать плакать, а в таком состоянии ничего не смогу сказать, не смогу объяснить ничего… Столько надо сказать, найти слова, до того, как Саша поедет в командировку. Одна, мысль о том, что он едет куда-то вызывает страх, отчаяние и боль в груди, будто он никогда не вернется. Что же за дурь у меня в голове?! Надо успокоиться, начать ровно дышать и остановить эти проклятые слезы.
Взглянув в сторону кабинета, я увидела Сашу, того, которого я знаю и люблю, и глаза, эти любимые зеленые глаза, полные страдания и страха. Он подбежал ко мне, обнял и начал целовать волосы, лицо, прижимая к себе ещё??крепче. Все мои попытки успокоиться были напрасны. Как только он меня обнял, слез стало ещё больше. Что же это со мной происходит? Я должна радоваться, но…
— Извини, извини, извини… Тссс, тихонько. Оленька… Птичка моя, не плачь, пожалуйста. Прости меня, прости, прости, пожалуйста. Я дурак! Я не хотел так
— Не могу — ответила я рыдая.
— Почему?
— Не знаю… Не получается почему-то.
— Маленькая моя — Саша улыбнулся — любимая моя девочка, все будет хорошо. Слышишь?!
— Да — чего этот поток никак не остановится?
— Пойдем устроимся на диване или в кровати и поговорим.
— На диване.
— Хорошо — он разговаривал со мной как папа с маленькой дочкой, которая ударилась и ждала чтобы её пожалели — устроимся на диване, только перестань плакаты, пожалуйста. Прости меня.
— Простила, конечно. Не получается остановиться — самой стало смешно, но оно само плакалось.
Саша подхватил мне на руки и понес в гостиную, посадил на диван и принес воды. Потом сел рядом, обнял крепко, и я, устроившись в его объятиях как маленький ребенок, сидела тихонько порой всхлипывая. Саша вытирал мне слезы и постоянно целовал волосы. Мы просто сидели молча, наслаждаясь теплом объятий, нежной тишиной и ценностью момента перед разлукой, короткой, но разлукой.
— Ты не опоздаешь?
— Нет. Я на машине еду с Михой. Заеду за нам чуть позже, ничего с ним не случится.
— Расскажи что произошло, пожалуйста. — Саша глубоко вдохнул.
— До тебя как до стены — сказал он с грустной улыбкой — пришло письмо анонимное, в котором твои фотографии, фотографии Клавы и письмо с распорядком вашего дня и предпочтениями. Но ты не бойся, слышишь — Саша спохватился — ничего с вами не случится! Я этого просто не позволю.
— Я не боюсь.
— Дурочка — Саша ещё крепче обнял меня.
— Почему? Просто я чувствую уверенность в тебе… — я поцеловала любимого — тебе страшно?
— Да.
— Поэтому ты так себя вёл?
— Да — с сожалением и болью в голосе ответил он.
— Не бойся, пока тебя не будет я буду дома и никого не пущу кроме мамы.
— И Романа.
— Почему?
— Он останется с тобой, поживет два дня в комнате для гостей.
— Хорошо. Мне не будет так скучно.
— Олюнь, обещай мне, что будешь слушаться его и меня.
— Хорошо, любимый — сказала я с улыбкой.
— Когда ты меня так называешь, меня будто током бьет — Саша засмеялся.
— Я знаю, потому и сказала.
— Вот берегись, любимая.
— Жду не дождусь — я встала и побежала в спальню — я уже в спальне.
— Ольга! Берегись!
Я слышала, как бьется его сердце, слышала дыхание, как и каждый раз, когда лежала на его груди. Хотя сегодня Саша был напряжен. Наверное мысли, переживания и воспоминания не давали ему покоя, и ещё нужно ехать. Он как мог оттягивал разлуку, я чувствовала, что ему трудно, как никогда.