Влюбленные
Шрифт:
– Нет, я не могу… Я не хочу! Я не хочу детей! Я никогда их не хотела! – Она со стоном провела ладонью по своим волосам. – О боже мой… Папа! Он же просто убьет меня! А мама… Она и смотреть на меня больше не будет…
Шмыгая носом, сестра на несколько секунд закрыла лицо ладонями. Я погладила ее по плечу.
– Анна, они… они поймут! И станут гордиться внуком, а вы с Гриффином…
– Гриффин?! – Анна уронила руки, разинув рот. – О боже… Гриффин станет папой!
Она произнесла это таким тоном, будто только сейчас сообразила, какова роль басиста во всем происходящем.
– Да,
Анна с растерянным видом сказала:
– Гриффин просто не может быть отцом, Кира. Просто не может. – Она показала на окно ванной, в ту сторону, где сейчас находились наши парни, за много-много миль от нас. – Да он просто взорвется от бешенства, Кира! Ты вообще можешь его представить рядом с детской коляской?
Я поморщилась. Конечно же, я не могла себе этого вообразить. Даже через миллион лет. Я попыталась изобразить умиротворяющую улыбку, но Анна уже все поняла. Не теряя надежды как-то успокоить сестру, я сказала:
– Ну, в конце концов, у тебя есть я, Келлан, Эван и Мэтт, особенно Мэтт, потому что он родня Гриффину. Они как-нибудь повлияют на него.
Анна со вздохом опустила крышку унитаза и села на нее.
– Ты не понимаешь… Гриффин… Он же решит, что я сделала это нарочно, как те фанатки, о которых предупреждают музыкантов. – Сестра посмотрела на меня, и на ее глазах снова выступили слезы. – Он больше и смотреть на меня не захочет!
Покачав головой, я почувствовала, что тоже готова разреветься.
– Анна, нет… Не может быть… – Я замолчала. Конечно же, Анна была права. Именно так Гриффин и подумает. – Мне очень жаль…
Из моих глаз были готовы пролиться слезы сочувствия, но я проглотила их. Как бы ни вели себя Гриффин и Анна, было совершенно ясно, что сестре он нравился по-настоящему, возможно, она даже любила его. Я не была в этом уверена, но знала, что теперь между ними все кончено, и понимала, как больно разрывать отношения.
Видя, как я борюсь с собственными чувствами, Анна внезапно встала и выпрямилась.
– Мне плохо… – Я двинулась было к ней, чтобы обнять, думая, что ее терзают болезненные эмоции, но Анна выбросила вперед руку, останавливая меня, а вторую ладонь прижала ко рту. – Нет, мне по-настоящему плохо…
Развернувшись, она быстро подняла крышку унитаза и присела рядом с ним на корточки. Ее вырвало. Придерживая ее волосы, я поглаживала сестру по плечу, пока она наконец не освободила желудок. Несколько минут Анна тяжело дышала, а потом в ней снова вспыхнул гнев.
Поднявшись на ноги, она вытерла рот полотенцем. Пока я бормотала все слова ободрения, какие только могла придумать, Анна схватила бумажный пакет, принесенный из аптеки, и принялась запихивать в него все полоски тестов, а потом, смяв пакет, выскочила из ванной.
Не понимая, что могло прийти в голову взбешенной сестре, я пошла за ней. Как ни странно, она рванулась в мою комнату.
– Анна… Что ты еще задумала?
Выдвинув один из ящиков моего комода, сестра затолкала в него смятый пакет и тут же закрыла. Обернувшись ко мне, Анна устремила на меня яростный
– Ничего этого не было! Это всего лишь дурацкий сон, и я через минуту-другую проснусь!
Разинув рот, я показала на задвинутый ящик.
– Ты не спишь, Анна! Это действительно случилось, и тебе теперь придется с этим справляться!
Сестра посмотрела на меня как на пустое место и вышла из моей спальни.
– Не знаю, о чем таком ты говоришь, Кира.
Я схватила ее за плечи, когда она проходила мимо, но она упорно смотрела в сторону.
– Анна, такой выверт не поможет! Это так, признаешь ты или нет!
Когда сестра наконец повернулась ко мне, ее лицо совершенно ничего не выражало.
– Нет, Кира… Ничего подобного не было.
Я побледнела и похолодела. Неужели Анна имела в виду… Нет, я поверить не могла в то, что у моей сестры вообще возникла такая мысль. Я понимала, что сейчас она буквально обезумела от ярости, но все равно не думала, что Анна могла решиться на прерывание беременности.
– Анна… Ты ведь не можешь…
Сестра отскочила от меня, и на ее лице снова отразились все ее чувства.
– Я пока не знаю, Кира, успокойся. Я просто… Мне нужно подумать обо всем несколько дней, понятно?
Кивнув, я нервно сглотнула. Подумать – это хорошо. Опустив голову, Анна пошла к выходу из моей спальни, но в дверях приостановилась и оглянулась.
– Никому об этом не говори, Кира, пожалуйста. Ладно? Ни маме с папой, ни Дженни, ни Келлану, ни Денни… Никому!
– Анна, ты не должна справляться со всем в одиночку! – Я сделала шаг к сестре.
Она встряхнула головой и протянула руку, останавливая меня.
– Прошу тебя! Если я решу сделать аб… Если я решу избавиться от него, я не желаю, чтобы кто-то из них узнал. Никогда. Прошу! Я ведь не рассказываю Келлану о твоих маленьких тайнах! И я тебя прикрывала, когда ты попала в больницу в результате всей истории с Денни и Келланом, придумав дурацкую историю насчет аппендицита, когда папа получил счет… Ты в долгу передо мной.
Голос Анны так сильно дрожал, что сразу становилось понятно, насколько ей тяжело, как трудно ей принять решение. Я прекрасно знала, что моя сестра не из тех хладнокровных особ, кто способен уничтожить жизнь по обычной прихоти, но понимала и то, что мысль о ребенке пугала ее до полусмерти, в особенности при ее странных отношениях с Гриффином. Надеясь, что ей станет легче, если я оставлю ее в покое, я кивнула:
– Конечно, обещаю… Я не скажу ни слова. Никому.
Анна кивнула в ответ и повернулась, чтобы уйти, но я схватила ее за руку.
– Но ты должна сказать мне… Если решишь… Сказать заранее. – Я не смогла удержать слезы. – Если ты решишь не оставлять его, скажи до того, а не после, ладно?
На глазах Анны тоже выступили слезы, выступили и потекли по покрасневшим щекам сестры. Обняв ее, я добавила:
– Ведь это мой племянник или племянница, там, внутри… Ты, по крайней мере, должна дать мне шанс отговорить тебя. А уж если у меня не получится, тогда позволь мне пойти туда с тобой, просто подержать тебя за руку.