Влюбленным вход воспрещен!
Шрифт:
Снова в голове у меня мелькнула мысль, откуда Ольга знает, в каком кармане носил ключи Александр Каренин. Но тут она сильно дернула молнию на кармане куртки Каренина, его рука сама собой поднялась и шлепнула меня по ноге. Я завизжала, показалось, что сейчас покойник встанет и пойдет на меня, ужасно оскалившись. В общем, возвращение живых трупов.
– Не ори! – прохрипела Ольга, надо думать, обыскивать покойника вещь неприятная. – Не ори! – повторила она, поднимаясь на ноги и позванивая связкой ключей. – Вот они!
Но даже
– Так-так… – сказала она и очень нехорошо на меня посмотрела.
– А что, а что? – заторопилась я. – Я же тебе говорила…
– Вот-вот. Ты говорила, что когда ты пришла, он уже лежал в ванной мертвый, так?
– Так… – я опустила голову под ее взглядом.
– И как же он сюда попал? Кто его впустил, если у него нет ключей?
– А я откуда знаю? – буркнула я.
– Дура, – вздохнула сестра.
– Сама такая! – вяло отругнулась я.
– Да не ты, а я, – с досадой ответила сестра, – ведь знала же, что с тобой вечно какие-то истории, черт меня дернул дать тебе ключи от чужой квартиры! Ладно, давай работать, мне автобус вернуть надо!
Я тяжело вздохнула, наклонилась и ухватила за ноги бывшего телеведущего.
Никогда не думала, что так трудно запихнуть покойника в мешок.
Правда, мне никогда и в страшном сне не снилось, что придется этим заниматься. Кое-как мы запихнули в мешок ноги Каренина и даже большую часть его туловища, но руки торчали в разные стороны, как у рыболова, который показывает, какую рыбу поймал на минувших выходных, и никак не умещались в чертов мешок. Покойный был крупный, плотный мужчина, и мы с Ольгой здорово устали. Одна рука, наконец, влезла, но вторая совершенно не гнулась и торчала под немыслимым углом к туловищу. В глазах Ольги появился какой-то нехороший блеск, она выскочила в прихожую и вернулась со своим чемоданом. Открыв его, достала пилу-ножовку…
– Только не это! – взвизгнула я и изо всех сил навалилась на покойника. Видимо, ужас перед тем, что собралась сделать Ольга, удесятерил мои силы, во всяком случае, рука покойника наконец распрямилась, и мне удалось затолкать ее в мешок. Дальше дело пошло легче, и через пару минут бывший телеведущий Александр Каренин был полностью упакован в мешок.
Я выпрямилась, вздохнула и вытерла пот тыльной стороной руки. Я понемногу входила в роль настоящего трудового мигранта.
– Рано радуешься, – пропыхтела Ольга. – Самое трудное впереди!
Перед тем как уйти, Ольга заставила меня вымыть плитку в ванной, да и саму ванную тоже. Сама она пробежалась по всем комнатам, придирчиво
– Помни, тебя тут не было, – твердила Ольга, – с камерой все будет нормально, она пишет всего сутки, потом автоматически все стирается. Ну, взяли!
Тут-то и начались самые трудности.
Каренин и при жизни, видимо, был очень тяжелый, а я слышала, что покойники становятся еще тяжелее. Возможно, это и вранье, но для двух хрупких девушек вес был неподъемный.
Однако другого выхода не было.
Мы с невероятным трудом взвалили мешок на плечи и побрели к выходу из квартиры.
На лестничной площадке пришлось его положить на пол, чтобы запереть дверь квартиры. Когда с этим было покончено, мы переглянулись и без слов поняли, что еще раз поднять такую тушу – выше наших сил. Тогда мы просто перекантовали его к двери лифта.
Я нажала кнопку вызова… и ничего не произошло: лампочка не загорелась, и кабина, находившаяся на верхнем этаже, не тронулась с места.
– Ну, что ты там возишься… – недовольно проворчала Ольга. – Лифт вызвать и то не можешь! Дай мне!
Я охотно посторонилась.
Она нажала кнопку, но результат был точно такой же. То есть никакого.
Судя по всему, лифт сломался.
Надо же, с виду такой дорогой, хороший лифт, весь в зеркалах, а как нам понадобилось – так тут же авария!
– Только этого не хватало! – простонала Ольга и тоскливо взглянула на лестницу.
Однако выхода у нас не было, и мы поволокли мешок с Карениным к ступенькам. На прощание я сделала еще одну вещь – поменялась бейсболками с плюшевой обезьяной, что скучала на площадке. Мне ее желтая была как раз, а ей все равно – велика или мала.
Я попыталась приподнять мешок, но сил не хватало. Тогда я покосилась на свою сестрицу и просто пнула мешок ногой. Он с глухим стуком поехал вниз по ступенькам.
– Как ты можешь! – перекосилась Ольга. – Там же все-таки человек! Хотя и мертвый…
– Ну, так и тащи его сама! – проворчала я, догоняя мешок. – У меня лично не хватает сил тащить этого борова!
Ольга догнала меня на следующей площадке, на мгновение замешкалась и подтолкнула мешок. Мы переглянулись – в кои-то веки между нами возникло взаимопонимание! Все же мы сестры, хотя и не родные!
Телеведущий, постепенно набирая скорость, покатился вниз по лестнице.
В это время снизу послышались чьи-то шаги и недовольное старческое бормотание.
Я испуганно покосилась на сестру и свесилась в лестничный пролет.
По лестнице медленно поднимался высокий старик с холеным породистым лицом, в бежевом кашемировом пальто. Он опирался на черную трость с серебряным набалдашником и что-то брюзжал себе под нос. Он сделал еще несколько шагов и вышел на очередной марш, и тут увидел катящийся сверху тяжелый мешок.