Влюбленным вход воспрещен!
Шрифт:
– Что-то я не пойму… – проговорила я, – они против развлечений? Чем им центр-то не угодил? Везде строят – и ничего…
– Сама не знаю, – призналась старушка, – думала, может, что дельное скажут…
– Скажут они, как же! – сплюнул на землю немолодой дядька рабочего вида. – И тут сплошная говорильня!
Я оглянулась по сторонам. Вон парочка, что задела меня плакатом, развернула свой транспарант.
«Долой коррупцию!» – было написано довольно корявыми буквами.
Ага, значит, все-таки коррупция… Ну, это скучно, про коррупцию у
Я собралась уже распрощаться со старушкой и поспешить на работу, как вдруг увидела что-то очень знакомое. Вернее, не что-то, а кого-то.
На трибуне стояли трое людей – женщина в потертом джинсовом костюме, молодой парень глуповатого вида и мужчина поприличнее с мегафоном в руках. Росту он выдался небольшого, но коренастый, с широкими плечами. Мужчина был в серенькой простой курточке, но чистый и аккуратный. Взгляд цепкий, голос твердый. Судя по всему, мужчина был у них тут главный.
Он выступал по поводу того, что строить центр никак нельзя, но тут ему махнули рукой из толпы. Мужчина остановился на полуслове и вытянул шею. Я проследила за его взглядом и оторопела – в небольшой толпе стоял тот самый человек, которого я видела третьего дня возле двери той самой квартиры, где убили Александра Каренина. Ну да, совершенно точно – тощий, сутулый, даже одет так же – что-то неприметное, неопределенное. Только тогда лицо его показалось мне кривоватым, как будто изогнутым на одну сторону, но это его искажала линза дверного глазка.
Я пригляделась – ошибка исключена: тот самый тип, что приходил тогда в квартиру. То есть он только хотел зайти. Позвонил, а я не открыла, умирая от страха. Тогда он попытался сам открыть дверь, чем едва не вызвал мою безвременную кончину от разрыва сердца. А потом он поговорил с кем-то по телефону и ушел. А я осталась, ни жива ни мертва. Да, несомненно, это тот самый тип, его жесты. И шею он точно так же поворачивает…
Мужчина на трибуне передал микрофон женщине в потертом джинсовом костюме, и она принялась что-то бодро говорить. Я на всякий случай спряталась за парочкой с плакатом и продолжала наблюдать за событиями. Главный по митингу слез с трибуны, причем постарался сделать это как можно незаметнее, и по знаку сутулого направился в сторону от людей.
Я быстро выскочила из толпы, обежала ее по периметру и успела заметить, как двое интересующих меня мужчин отошли в сторону, свернули в проезд между домами и сели в большую черную машину с тонированными стеклами. «Мерседес», причем дорогой, уж настолько-то я в машинах разбираюсь.
Через некоторое время руководитель митинга вылез из машины, причем не сумел сдержать довольную ухмылку. Выпить ему там дали, что ли?
Он махнул рукой и поспешил к трибуне, а машина дала задний ход, чтобы выехать из проезда. Я прижалась к стене дома и разглядела на переднем сиденье только водителя. А сутулый тип, стало быть, развалился сзади, как хозяин.
Вот хоть убейте, никак не поверила я, что это его собственный «Мерседес». Тем паче
Тогда возле двери куда-то звонил, докладывал: «Я пришел, но в квартире никого нет!» А ему там дали приказ – уходи, мол, не маячь зря… Он и убрался.
И сейчас – он появился на митинге, чтобы переговорить с его руководителем. Сказал несколько слов в машине или что-то передал. Вот и все его дела…
Глядя на задние огни «Мерседеса», я отложила в памяти его номер – так, на всякий случай, после чего решила все-таки отправиться на работу – и так уже опоздала.
Путь мой лежал через ту же поредевшую толпу – как видно, митинг заканчивался. Женщина в джинсе что-то докрикивала в микрофон, но ее никто не слушал. Коренастый мужичок куда-то пропал. Колоритная парочка – лохматый тип и тетка, стриженная едва ли не налысо, – сворачивала свой плакат «Долой коррупцию!».
– Слушайте, а кто это вообще такие? Откуда взялись эти люди, что проводят митинг? – спросила я щуплую тетю.
Выяснилось, что митинг проводит организация под названием «Открытый город». Организация выступает в основном против застройки исторического центра нашего города. Но иногда и в спальных районах случаются какие-нибудь накладки – к примеру, детскую площадку пытаются забрать под гаражи или еще что-либо подобное. Жители обращаются в «Открытый город», и все идет по накатанной колее – митинги, встречи с прессой, телевидение привлекают, требуют чиновников к ответу.
– И что – отвечают? – поинтересовалась я. – Чиновники – откликаются?
– Слушай, что ты привязалась, – отмахнулся теткин лохматый спутник, – наше дело – плакат принести и постоять на митинге, а про остальное вон их спрашивай! – он кивнул на трибуну, где парень с глуповатым лицом убирал микрофоны.
И то верно, подумала я, что с этой парочки возьмешь? Явно стараются люди за небольшую денежку, и в голову больше ничего не берут.
Придя на работу, я первым делом устроила шефу жуткий скандал из-за вчерашнего ложного вызова. Он и пикнуть не успел, как я разоралась. Зря проездила, денег никаких не заработала, да еще и чуть не убили. А все из-за того, что кто-то не может правильно записать адрес.
Женя пытался вставить оправдательные слова, но куда там! Если меня разозлить, я очень красноречива.
Короче, шеф понял, что сегодня со мной лучше не связываться, и оставил в покое. Я уселась за компьютер и первым делом нашла базу данных ГИБДД. База у нас не на рынке купленная, а скачанная прямо из Управления. Мы же все-таки профессионалы.
И очень быстро я выяснила, что черный «Мерседес» за номером таким-то приписан к гаражу Смольного. Служебная машина.
Да, видно, этот сутулый сложные поручения выполняет, раз его на такой дорогой машине возят. По мне, так ему и ржавых «Жигулей» много будет…