Влюбленным вход воспрещен!
Шрифт:
На кухне припахивало газом, я побоялась включать даже электрический чайник и отправилась на работу не евши не пивши.
Было чудесное утро, ласково светило весеннее солнышко, пели какие-то мелкие птички, и я решила не ждать автобуса, а прогуляться две остановки до метро пешочком. Нужно воздухом подышать после отравления газом.
И вот, когда я шла не торопясь по залитой солнечным светом улице, я услышала шум и крики в мегафон. Люди оглядывались и пожимали плечами. Внезапно кто-то толкнул меня весьма ощутимо в спину. Меня обогнала парочка, несущая свернутый транспарант –
– Эй, осторожнее надо! – крикнула я им вслед, но парочка даже не оглянулась.
– Куда это они? – спросила я старушку с пекинесом.
– А на митинг, – ответила она и взяла своего питомца на руки, – пойдем, Гуленька, послушаем, что скажут…
– Ах, митинг, – я усмехнулась, – вот уж нашли время…
– Вот молодежь, ничем-то вы не интересуетесь, – с грустью сказала старушка, – а дело-то очень важное… Небось и не знаешь, насчет чего митинг?
– Понятия не имею, – я пожала плечами, – других у меня дел нету, что ли?
– Это насчет строительства развлекательного центра, – сказала старушка, не обидевшись на мою грубость.
Про центр я слышала краем уха – в газетах про это писали, по телевизору говорили, правда, я газет не читаю и телик не смотрю, но все же кое-что в голове отложилось. Тем более что строительная площадка находится недалеко от моего дома. Там у нас протекает такая речушка, которая называется Серебряный ручей, а на берегу разбили в свое время парк. То есть не то чтобы парк, а так – травка, деревца худосочные. В жаркую погоду летом люди на травке загорают, купаться в речке никто, сами понимаете, не рискует. Чуть в сторонке собачники тусуются, и еще шатер ставят, где пивом торгуют. В общем, ничего особенного.
И тут вдруг заговорили про развлекательный центр с ресторанами, боулингом и бассейном. Мне-то, разумеется, по барабану – загорать я туда не хожу, собаки у меня тоже нету, скорей в бассейн буду заглядывать от случая к случаю.
Но возмущались отчего-то не собачники и не упитанные тетки, что лежат на травке на виду у проезжающих автомобилей. Почему-то говорили, что строить центр на этом месте никак нельзя, а вот почему, я как-то не уразумела.
Старушка свернула в переулок, так до площадки получалось гораздо ближе. И в это время наперерез ей рванул неизвестно откуда взявшийся здоровенный доберман. Доберман был без намордника, поводок волочился сзади. Он проскочил уже мимо, но глупый старушкин пекинес вздумал тявкнуть – очевидно, на руках у хозяйки он чувствовал себя в полной безопасности.
Услышав обидное тявканье, доберман затормозил всеми четырьмя лапами и с недоумением оглянулся вокруг. «Не понял!» – читалось на его морде.
Вредный пекинес снова протявкал: «Да-да, именно то, что ты слышал…»
Доберман круто развернулся и рыкнул басом. Старушка прижала к себе своего любимца и окаменела. Но этот идиот продолжал нахально тявкать!
Доберман приблизился. Вид у него был устрашающий – уши торчком, глаза горят, верхняя губа грозно поднята, так что видны внушительные клыки.
Доберман прыгнул,
Бесстрашная старушка подняла пекинеса вверх на вытянутых руках, как переходящий вымпел. Доберман не допрыгнул и тут же повторил попытку.
– Помогите! – прошептала старушка, очевидно, она боялась кричать, чтобы еще больше не рассердить добермана. Или просто у нее от страха пропал голос.
Пес понял, что нужно сменить тактику, и решил достать противную шавку с разбега. Он отошел в сторонку и присел перед стартом. Пекинес наконец понял, что сейчас ему будет очень плохо, и жалобно завизжал от страха.
Я, конечно, побаиваюсь больших собак, но не бросать же пожилую женщину в беде только потому, что ее пекинес – нахальный дурак.
– Пошел вон! – крикнула я и замахнулась на добермана сумкой.
Он оглянулся в недоумении – ты-то чего лезешь? Это наши собственные разборки!
– Отвали! – заорала я еще громче. – Отвали, урод!
Доберман облизнулся и переступил лапами – помни, ты сама этого хотела…
Мне стало страшно. Тут из-за поворота показалась квадратного вида тетка в спортивном костюме и резиновых сапогах. Волосы у нее стояли дыбом, лицо цветом напоминало препарат в кабинете химии. Мы в школе учили – «фенолфталеиновый от щелочи малиновый», вот, лицо у тетки было точно такого цвета.
– Адик! – закричала она. – Адик, фу!
Пес повел ухом и остановился. С одной стороны, он чувствовал себя виноватым, что удрал от хозяйки, с другой стороны – на меня он не очень рассердился. Тетка приближалась, громко пыхтя и топая сапогами.
Пекинес наконец сообразил заткнуться.
– Все, приятель, – сказала я доберману, – кончилась твоя свобода.
Он мигнул и наклонил голову. Подбежавшая тетка навалилась на него с размаху.
– Ну, паразит такой… – приговаривала она. – Ну, опять удрал. И намордник не дал надеть… Он вообще-то безобидный, на людей не бросается… Ну, Адольф, мало тебе не покажется! – Она стегнула его поводком.
Они ушли, тетка отдувалась, пес смирно шел рядом.
Пекинес-провокатор выглядел очень довольным.
– Опустите руки, – сказала я старушке, – опасность миновала.
– Не могу, – призналась она, – закостенело все…
Я перехватила нахального пекинеса, старушка со стоном опустила руки и прислонилась к стенке дома.
– Гуленька, бедный мой…
– На вашем месте я надрала бы ему уши, – заметила я, – он же все устроил…
– Я его дома накажу, – кивнула старушка, – не разрешу смотреть телевизор…
– Угу, и без сладкого оставьте… – хмыкнула я.
Тут раздались громкие крики в мегафон, и старушка заторопилась. Поскольку пекинес оставался у меня на руках, я пошла за ней, решив довести бабулю до места.
Перед строительной площадкой была сложена импровизированная трибуна из козел и ящиков, на ней стояли какие-то люди, позади них висел лозунг.
«Скажем развлекательному центру «нет»!»
Народу на митинг собралось немного, человек пятьдесят. Сами понимаете, время рабочее, людям не до митингов.