Влюбленными глазами
Шрифт:
Слава богу, на этот раз он не потерял контроль над собой. Но был весьма близок к этому. И он не был уверен, что сделает в следующую минуту. Держи себя в руках, не выходи из себя — вот что всегда говорил ему его учитель. Злость — это сила, как электричество или гравитация. Верно направленная, она может принести благо. Но если ее не контролировать, она разрушает.
Сегодня все прошло успешно. Он выиграл этот бой с самим собой, позволил гневу течь в нем, но не стал выпускать его наружу. Он всего лишь защитил женщину, не причинив никому вреда. Но когда Итан
А ведь он мог и не успеть...
— Черт, и что ты молчишь?
— Ты же велел мне заткнуться.
— С каких это пор ты слушаешься чьих-то указаний? — Не хватало только обнаружить в ней талант послушания. Напротив, ему нужен был собеседник. Пусть бы себе щебетала, как птичка, все легче. И к тому же он бы мог без зазрения совести наорать на нее.
— А ты можешь включить обогреватель? Я немножко замерзла.
Впервые с момента поездки он взглянул на Клаудию. Она сидела скрестив ноги, руками обняв себя. Мокрые волосы прилипли к щекам, свисали на плечи сосульками.
Да, он вел себя не только агрессивно, но попросту глупо. Теперь адреналина в нем столько, что тепла хватит на год или больше. А ведь ей-то холодно. Она напугана, и серьезно напугана.
Он включил печку.
— С тобой все в порядке? — спросил он мрачно. — Никто тебя не поранил?
— Нет, нет. Возможно, на руках будет пара синяков, но ничего серьезного. Я просто в шоке, — и она вытянула руки показать ему. Пару минут смотрела на них — дрожат или нет, со вздохом опустила. — Прости, Итан. Я такая дура. — Кажется, она была искренна. — Наверное, это плохо... Но Рик ведь мне рассказал о том случае, который произошел с тобой в колледже...
— Сукин сын!
— Но то, что произошло сегодня, совершенно другое, — быстро сказала она. — Ты тут полностью прав. У всех есть право на самозащиту. Они первые напали на тебя. Их было несколько, а ты один. Правда, это не облегчает дело...
— А говорил тебе Рик, что Роберт Паркингтон мог умереть? — яростно спросил Итан. — Что я сломал ему челюсть и отбросил его ударом на железный забор?
— Да, рассказывал. Должно быть, ты пережил тяжелое время.
Кажется, она просто не понимает.
— Красное марево застлало мне глаза. Это был гнев.
— Но ведь гнев — оборотная сторона страха, разве нет?
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь. — Во рту пересохло, как и в прошлый раз, когда его скрутили и надели наручники. Его это удивило. Итану и в голову не приходило, что он может испытать это еще раз.
Он вспоминал, как, прежде чем он ударил, его держали два приятеля Роберта, а тот бил его в живот. Было очень больно, но хуже всего — он разозлился. Руки его были связаны, и тогда он просто плюнул в лицо Паркингтона и обозвал его негодяем. Паркингтон весь покраснел от гнева и ударил Итана в лицо кулаком, потом еще раз и еще раз. В челюсть. В глаз. В скулу.
Клаудия, кажется, вовсе не удивилась его молчанию.
— Рик сказал, что они напали на твоего знакомого. Я так понимаю, что парень не смог постоять за себя, а ты пытался поставить их на место.
— Три парня из колледжа пытались установить свою власть среди остальных. Так, ради нечего делать. Они долгое время держали всех в страхе. Я решил, что их надо проучить, чтобы не зарывались. Хотел им доказать, что на силу всегда найдется другая сила и что силой ничего не добьешься, — он покачал головой. — Наверное, я был дураком.
— Заступиться за другого — не глупость. Другой вопрос, возможно, ты был не прав, что пошел на них один.
Он фыркнул.
— Да, и вот сегодня я снова попался, — Итан покачал головой. Да, он был уверен в себе, своей силе. Он знал, что преимущество на его стороне. К тому же он был трезвый и не обкуренный, в отличие от них. — Знаешь, а мне ведь нравится драться.
— Не могу сказать, что понимаю это, но многие мужчины любят помахать кулаками. Нет, мне это непонятно. Но совершенно точно могу сказать, что у тебя это получается великолепно.
Итан нахмурился. То, что он чувствовал, трудно было описать.
— Примерно два месяца спустя Паркингтона выпустили из больницы. Мне сказали, что он проходит физиотерапию. У него временно отнялась левая рука, видимо, из-за травмы черепа. Я... очень сильно переживал. Мой дядя сказал, что мне надо походить на дзюдо.
— Странный способ справиться со своими чувствами.
— Но это было именно то, что нужно. Дядя Люк сказал, что таким образом я научусь нужным приемам, но что важнее — я смогу контролировать свое тело и чувства. Да к тому же буду знать, как не убить другого человека, но в то же время преподать ему хороший урок.
— Ага... — Клаудия задумалась на пару минут, потом кивнула. — Так вот где ты научился орудовать тростью.
— Именно. Но сначала мне надо было выучиться технике боя — как бить, но не убивать в слепой ярости. Как избежать сражения, где возможно, и как победить с наименьшими затратами усилий и без переломов.
И как снова поверить в себя.
— А твой дядя молодец! — Она бросила на него взгляд. — А Паркингтон потом восстановился?
— Да, вполне.
— Я рада.
И больше она ничего не сказала.
Напряжение явно спало, руки уже свободно держали руль. Да и дрожание прекратилось. Но в то же время где-то внутри него все пело. И ему было как-то... хорошо. В нем прибавилось силы.
Конечно, это последствие драки, безусловно.
Гнев ушел. Пропал. Вот только с чего это он так свободно разболтался о своем не самом лучшем периоде в жизни?
Очевидно, Клаудия решила провести хитрый маневр. Поймать его, когда он безоружен и открыт. Нет, этого больше не должно случиться! Ему надо бы отчитать ее за безрассудный поступок, но он не сделал этого. Отчитать холодно и разумно. И тогда она больше никогда бы и не подумала совершить такую глупость.