Влюбленный Дед Мороз
Шрифт:
— Вот сейчас! — шепнул Петров Васильеву. — Смотри внимательно!
Олег, расстегнув пальто, полез во внутренний нагрудный карман за бумажником. К немалому удивлению, вытащить руку ему не удалось. Чьи-то железные пальцы сжали его кисть, а другая рука была довольно-таки болезненно заломлена за спину.
— Спокойно, Скальпель, — тихо и довольно произнес у него над ухом мужской голос. — Не дергайся, и все будет хорошо!
— Для кого хорошо? — тут же переспросил другой голос, помоложе.
— Для нас, разумеется, —
— Какая премия? — возмутился Олег. — Кто вы такие и что вам от меня нужно?
— Ты смотри, как чисто говорит по-русски, — восхитился старший. — Практически без акцента!
— А теперь, Скальпель, вытаскивай свою правую руку. Только очень медленно и осторожно. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал, верно?
Ну наконец-то все разъяснится, подумал с облегчением Олег. Они думают, что у меня там оружие.
Как ему и было сказано, он очень медленно и осторожно вытащил бумажник и положил его на прилавок. Старший хмыкнул, а младший еще сильнее заломил левую руку, так что Олег, охнув от боли, согнулся.
Его обыскали, быстро и ловко. На прилавок было выложено все содержимое Олеговых карманов — ключи от квартиры, расческа, пачка бумажных платков.
— Скальпель, а где же твой скальпель? — тихо, почти ласково спросил старший.
Надев Олегу наручники, он развернул его к себе, и Олег наконец увидел его лицо.
Лицо как лицо. Круглое, вполне даже добродушное. Глаза серые, небольшие, смотрят пристально. Волосы стрижены под бобрик, так что не разберешь, шатен он, блондин или вовсе рыжий. Подбородок умеренный, губы не тонкие и не толстые, нос картошкой. Обычное лицо, что называется, без особых примет.
В любой толпе таких лиц — девять из десяти.
И все же что-то в них было неуловимо знакомое.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился к нему напарник, тоже с совершенно обыкновенным лицом, — у него дыра в правом кармане. Он мог выронить инструмент или специально выбросить!
— Так вы что, из милиции? — осенило Олега.
Оба опера кивнули. Младший нагнулся и заглянул под прилавок.
— Нет ничего, — разочарованно сообщил он, разогнувшись.
Старший нахмурился. Потом лицо его просветлело.
— Скальпеля нет, — сообщил он Олегу. — Но ведь и документов, удостоверяющих вашу личность, тоже нет. Так что, уважаемый Магомет Алиев, он же Скальпель, он же Красавчик, он же Быстрая Смерть, придется вам пройти с нами. Васильев, вызывай экипаж!
— Уже, — деловито отозвался Васильев.
— Никакой я вам не Алиев, я Олег Павлович Строганов!
— Да-да, конечно… Разберемся. Имеем полное право задержать до выяснения личности. Хотя кому я это говорю! Все, Скальпель, давай, двигай. И без глупостей.
— В десятый раз вам повторяю,
Оперуполномоченный старший лейтенант Петров Владимир Георгиевич миролюбиво пожал плечами и перевернул страницу протокола допроса.
— Позвоните туда! Позвоните в мою школу, вам там любой скажет!..
— Звонили уже. И по тому телефону, что вы нам дали, и по телефону из нашего справочника.
Но вот странность — никто не берет трубку. Семь часов вечера, 31 декабря, и никто не берет трубку! Безобразие!..
— Вы издеваетесь надо мной, — с горечью произнес Олег. — Позвоните директору школы!
— И туда уже звонили, — терпеливо отозвался оперуполномоченный, — и домой ему, и на мобильный. Там тоже не отвечают.
— Господи, ну конечно! Я совсем забыл! Директор с женой уехал встречать Новый год в Финляндию, поэтому и не отвечает! Ну не знаю… ну, на квартиру ко мне съездите, там все документы! У вас ведь есть мои ключи!
Петров откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
— Даже не сомневаюсь, что по указанному адресу отыщутся документы. И, возможно даже, они будут на имя Олега Павловича Строганова. И что с того?
— Как — что? — Олег сжал руками нывшую от трехчасового допроса голову. — Ну мало вам документов, ну отпечатки пальцев сравните, что ли… Я должен вас учить, как вам поступать в подобной сиуации?!
— Смотрю и прямо-таки восхищаюсь вами, — по-прежнему миролюбиво отвечал Петров, наливая себе чаю в старинный стакан с подстаканником. — Какая правильная речь! Какие интеллигентные манеры! Какое искреннее возмущение честного гражданина! И ведь знаете, Скальпель, что ваших отпечатков у нас нет… то есть, до сегодняшнего дня не было. Так не с чем и сравнивать!
— Ну, тогда я не знаю, что мне делать… Как мне донести до вас эту простую мысль, что я — не Скальпель! Не Али Магометов, не Быстрый, не Красивая Смерть…
— Быстрая Смерть, Магомет Алиев!
— Тем более! Ну что ж вы такой… несообразительный! А, старший лейтенант? Кстати, вам на вид столько же лет, как и мне, а вы все еще старший лейтенант! Почему? Не от тупого ли вашего упрямства и нежелания мыслить логически?
Но Петров не поддался на провокацию. Он со вкусом отпил чай и совершенно спокойно сказал:
— Через два часа кончится мое дежурство. И я хочу уйти отсюда с полностью заполненным протоколом вашего добровольного и чистосердечного признания, зачем вы зашли в салон сотовой связи и куда дели свой знаменитый скальпель. Вам же в любом случае придется встречать Новый год здесь. Разница только в том, будете вы его встречать в «обезьяннике» с пьяными бомжами или в комфортабельной отдельной камере, с полкой для спанья, персональным толчком и даже умывальником.