Влюбленный герцог

Фоули Гэлен

Моей подписью здесь гарантируется полная доверенность держателю данного удостоверения, мисс Белинде Гамильтон. Все сделанные ею долги должны быть переадресованы мне в Найт-Хаус, площадь Сент-Джеймс. Подписано 12 сентября 1814 года.

Хоуксклиф

Он капнул горячим воском на подпись и поставил свою печать. Когда воск застыл, он сложил документ и сунул его в жилетный карман. Потом, исполненный странного ощущения заботливой отрешенности, медленно

поднялся с кресла. Следующее, что он осознал, — это что он находится в своем экипаже и мчится сломя голову по улицам Сити, горяча лошадей. Он направлялся к дому Харриет Уилсон.

Подъехав к дверям дома куртизанок, он соскочил на землю и постучал. Появился злобный лакей. Хоук застыл в изумлении, когда лакей сообщил ему, что мисс Гамильтон здесь больше не живет.

В эту минуту появилась Харриет и после долгих упрашиваний Хоука с холодным презрением вручила ему новый адрес Белинды.

Хотя самая глубокая сердечная рана Белинды постепенно заживала, она все еще пугливо оглядывалась, когда ей приходилось ходить одной по городу с наступлением темноты. В тот вечер она дольше обычного задержалась в детском приюте и, выйдя оттуда, быстро направилась к дому.

Она оглядела улицу и вдруг замерла как вкопанная. Перед домом стоял черный экипаж, слишком хорошо ей знакомый. Сердце забилось у нее в горле. Голова закружилась.

Каким-то образом ей удалось продолжить путь. Вместе с вечерним воздухом она вдохнула аромат хорошего табака и вдруг услышала, как его низкий голос отдает приказание Уильяму, сидевшему на козлах, и сердце ее снова подпрыгнуло.

«Он вернулся ко мне! Он хочет исправить…» Она подхватила юбку своего дешевого хлопчатобумажного платья и устремилась вперед, испугавшись, что он уедет, не застав ее дома.

— Роберт!

Он вышел из-за угла кареты и встал у нее на дороге. Его черные волосы блестели в свете фонаря. Он казался выше, чем ей запомнилось, крупнее, и одет он был изысканнее.

И вид у него был более робкий, чем в ночь их первой встречи.

Она замедлила шаг и подошла к нему в благоговейном восторге, слегка робея перед его аристократическим величием. Его широкие плечи были опущены.

— Я дожидался вас, — произнес он коротко и повелительно, словно упрекая ее.

«И я так долго дожидалась вас», — подумала она с отчаянно бьющимся сердцем. Ей не верилось, что он пришел. Неужели он передумал? Она не смела на это надеяться.

— Я занималась с детьми.

— Не могли бы вы уделить мне минуту вашего времени?

— Конечно. Он кивнул.

— Благодарю вас.

— Сюда, пожалуйста.

Когда они поравнялись с экипажем, Уильям послал ей подбадривающую улыбку. Бел повела Хоуксклифа вверх по лестнице к своим комнатам. Войдя в гостиную, она зажгла настольную лампу, осветившую скромное, но уютное помещение.

Когда огонь разгорелся, она повернулась к Роберту и вгляделась в его осунувшееся, напряженное лицо. Губы его были сжаты, под темными глазами лежали тени. Она опустила взгляд; ей стало больно оттого, что он так изменился, и от мгновенного

воспоминания о его теле, прижимающемся к ней.

В тот последний день в Хоуксклиф-Холле его переполняла жизненная сила и возбуждение. Теперь он был чопорен, задумчив и отчужден. Он отвернулся. Его руки в перчатках были сжаты за спиной.

— Полагаю, вы здоровы?

— Я чувствую себя прекрасно. А вы?

— Как никогда, — прорычал он.

— Как Джасинда и Лиззи?

— Снова в пансионе.

— Как вы меня нашли?

— Через мисс Уилсон. А разве вы прячетесь? — спросил он резко, словно бритвой отрезал.

— Нет. Что вы хотите? Он отвел взгляд.

— Я здесь потому, что не предусмотрел некоторых деталей… — Он помолчал. — Мое новое положение обязывает меня общаться с политиками и развлекать их. Моя будущаяжена не в состоянии выполнять обязанности хозяйки салона вследствие своей болезни. Мне нужны вы. — Он повернулся и властно посмотрел на нее. — Поедемте со мной в Вену.

Ее захлестнуло разочарование. Значит, все остается по-прежнему. Леди Джульет скоро станет его женой.

Она гордо вскинула голову и смерила его холодным взглядом.

— Я никуда с вами не поеду!

Он оторвал от нее тоскующий взгляд, что противоречило его надменному и настороженному виду и отчаянию, таившемуся в темных глазах.

— Я не собираюсь идти у вас на поводу, Белинда Гамильтон! У нас обоих было время, чтобы хорошенько все обдумать. Возможно, тогда, в замке, вы разозлились и поэтому накинулись на меня. Я не собираюсь заострять на этом внимание, но, видит Бог, и пресмыкаться перед вами я тоже не стану. Вернитесь ко мне, и пусть у нас все будет по-прежнему, и не будем задавать друг другу вопросов. Я хочу вручить вам вот это — если это может польстить вашему тщеславию.

И, сунув руку в жилетный карман, он достал оттуда сложенный документ.

Он протянул ей бумагу, сердито блеснув глазами, но когда Бел недоверчиво взглянула на него, она могла бы поклясться, что в глубине его глаз таится страх.

— Что это такое?

— Разворачивайте.

— Снова приказы. Прекрасно, — пробормотала она с высокомерным видом, разворачивая документ.

Хоук смотрел, как она читает, с замершим сердцем. Он очень боялся ее реакции. Больше он ничего не сможет сделать — разве что встать на колени и умолять ее вернуться. Она внимательно прочитала его записку, а он не мог оторвать взгляда от ее милого, такого родного лица.

«Вы нужны мне, — говорил его взгляд. — Я умираю без вас».

Она глубоко вздохнула, подняла глаза и поймала его отрешенный взгляд. Ее синие глаза вспыхнули, их пламя ослепило его.

— Карт-бланш?

Он кивнул, испугавшись, потому что в ее голосе прозвучала какая-то новая нотка, смысла которой он пока не понял.

«Вы хотели этого с самого начала. Это означает, что я доверяю вам, как самому себе», — вертелось у него на языке, но почему-то он не смог этого произнести.

— Разве Харриет не сообщила вам, что я больше не куртизанка?