Влюбленный мятежник
Шрифт:
– Сначала пусть попробуют поймать. – Он погладил ее по щеке, шее. – Знаешь, кое-кто считает, что, будь ты мужчиной, тебя следовало бы повесить в первую очередь.
Она ничего не ответила, зная, что уважение повстанцев к Эрику служит ей лучшей защитой. Вдруг ее пробрала дрожь при мысли о том, что может с ней статься, если он когда-нибудь перестанет ее защищать.
– Неужели ты ничего не боишься? – прошептала она.
– Я больше боюсь оставить тебя, чем быть на передовой, – ответил он. Но ответил с улыбкой, в которой сквозила нежность.
Аманда подумала, что в этот
– Обо мне вовсе не беспокойся. Главное, о чем ты должен думать, – как остаться живым!
Он мягко рассмеялся и, взлохматив ей волосы, намотал на палец одну прядь.
– Можно подумать, что тебя это волнует.
Аманда не смогла ответить. Вместо этого она закинула руки на шею Эрику и поцеловала его, дразняще проведя языком по губам, затем коснувшись его языка. От этих возбуждающих ласк он негромко застонал и поднялся, уперев в нее загоревшийся взгляд.
– Вот так и должно быть всегда. У нас мало времени. Так давай насладимся им, любовь моя. Давай останемся здесь, запремся в своей башне и испытаем la petite mort [7] еще и еще раз в объятиях друг друга.
Аманда улыбнулась, захваченная и очарованная его обаянием. Но тут они оба вздрогнули от какого-то неясного звука за дверью. Эрик нахмурился, быстро подошел к двери и распахнул ее настежь.
Там никого не было. Эрик закрыл и запер дверь, затем обернулся к ней. Вытащив рубашку из бриджей, он медленно расстегнул пуговицы, и рубашка упала на пол ворохом белых кружев. Приподнявшись на локте, Аманда следила за мужем. Эрик снял башмак, затем другой и повернулся к ней лицом, уперев руки в бока.
7
маленькая смерть (фр.).
– Ну, жена, тебе придется ублажать меня сегодня.
Она рассмеялась, чувствуя душевную боль оттого, что он уезжает, и полная решимости взять все от немногих оставшихся у кия; часов. Ее ресницы опустились вниз знойными полумесяцами, и она взглянула на него из-под них с выражением расслабленной чувственности.
– Мой дорогой лорд Камерон, я безмерно наслаждаюсь этим любопытным представлением! Ведь еще едва наступил полдень, а вы уже думаете о… – Аманда, задохнувшись, прервала свою тираду, так как он, как леопард, бросился к кровати и, шутливо рыча, навалился на нее.
– Любвеобильная женщина, – укоризненно прорычал он. Его пальцы сплелись с ее, губы запечатали рот поцелуем, и, когда он наконец завершился, Аманда уже не смеялась, а смотрела ему в глаза с жаждой и желанием, забушевавшими внутри. Эрик скинул одежду, ее платье мгновенно оказалось отброшенным в сторону, и вот уже они стояли на коленях, глаза в глаза, охваченные нетерпением. Они нежно гладили друг друга, лаская плечи, бедра. Первой не выдержала Аманда, и Эрик опрокинул ее на спину. Впереди у них был весь день, и им хотелось продлить удовольствие, продолжать касаться друг друга без конца. Желание, медленное, сладкое, захлестнуло их целиком. Они нежились
…Наступило утро. Проснувшись, Аманда обнаружила, что муж пристально смотрит на нее. На секунду ей показалось, что в глубине его глаз она заметила мучительную боль» но он тут же овладел собой и теперь выглядел просто хмурым. Коснувшись ее щеки, он предупреждающе произнес:
– Аманда, веди себя как следует в мое отсутствие. Не предай меня снова. Не предай свое сердце, любимая. Ибо на этот раз я не смогу простить.
Она натянула простыню до подбородка.
– Как я могу предать тебя? Ведь патриоты правят теперь в Виргинии!
– Но губернатор Данмор находится на своем корабле в устье Джемса, недалеко отсюда, любовь моя. Совсем недалеко. – Он вздохнул и стал накручивать локон ее волос на палец. – Аманда, я взял тебя в жены, я твой муж и помню, что жена должна следовать за мужем. Но сегодня я говорю тебе: если хочешь уйти – сделай это. Сделай это сейчас, и я благословлю тебя. Я могу посадить тебя на корабль, и еще сегодня, прежде чем я уеду, ты увидишься с губернатором.
– Нет! – поспешно выкрикнула Аманда.
– Можно ли расценивать это как признание, что ты перешла на сторону патриотов? – спросил он.
Она покраснела и покачала головой:
– Нет, Эрик. Я не могу лгать тебе. Но… и не хочу оставлять тебя.
– Тогда осмелюсь предположить, что ты наконец проявляешь пусть слабое, но все же чувство ко мне?
Она бросила на него быстрый взгляд и подумала, что он дразнит ее, так как в его глазах светилось озорство. Девушка покрылась пунцовым румянцем.
– Ты знаешь, что я…
– М-м-м, – промычал он, и прозвучало это жестко. – Я знаю, что тебе, кажется, больше нравится быть со мной – с мятежником, – чем находиться под опекой отца. Это трудно назвать комплиментом, мадам.
– Эрик, ради Бога, не будь столь жестоким в такой момент…
– Прости, любимая. Правда, прости, – пробормотал он. Она казалась такой искренней. Ее волосы растекались пламенеющей рекой вокруг нее. Белая простыня была натянута высоко, а в глазах, готовых брызнуть слезами, плескались все ее переживания.
Он отбросил в сторону простыню и лег сверху.
– Еще разочек, любовь моя. Излейся на меня, позволь своей нежности проникнуть в меня еще раз. Ради предстоящих мне холодных ночей – вдохни огонь мне в душу. Жена, отдай себя мне!
Ее руки обвились вокруг него. Она отдалась ему так, как никогда раньше, и действительно ощутила, что он словно оставил частицу себя самого внутри нее и взял ее пламя, которое согреет и уймет холодную дрожь, когда всплывет в памяти как-нибудь ночью.
Но вот близость завершилась, и Эрик понял, что пора подниматься.
Аманда осталась лежать в постели, в то время как он потребовал себе ванну. После того как он закончил, она тоже искупалась, а затем помогла мужу одеться. Помогла застегнуть перевязь, а завершив это, поплотнее запахнула тяжелый плащ, чтобы Эрику было теплее. Он притянул жену к себе и прижался губами к ее лбу, чувствуя, как истекают последние секунды их близости.