Влюбленный наставник

Сэндс Линси

— Ты, кажется, забыл, Роберт. Она не хочет оставлять без крова людей, которые долгие годы преданно служили ее семье, — раздраженно напомнил Джеймс, и лорд Маллин, слегка зевнув, тряхнул головой.

— Ну что ж, — немного подумав, заговорил он. — Похоже, она страдает тем же, чем и большинство женщин: излишней чувствительностью, которая зачастую служит серьезной помехой.

— Излишней чувствительностью?! — изумленно посмотрел на него Джеймс. — Вместо того чтобы распустить ненужных ей слуг, эта особа предпочла переспать с половиной Лондона! Это

нечто иное, чем просто излишняя чувствительность. Скорее напоминает врожденное полоумие.

— Ну уж, наверное, не с половиной Лондона, — с улыбкой заметил лорд Маллин. — Половина Лондона состоит из женщин, и только другая половина — мужчины. А поскольку ни со мной, ни с тобой она переспать еще не успела, нетрудно догадаться, что всю половину ей охватить до сих пор не удалось. Возможно, она переспала с половиной этой половины. Да, точно. Скорее всего речь идет именно о четверти нашего населения.

— Мне вовсе не смешно, Роберт, — мрачно изрек Джеймс.

— Прости. Мне просто хотелось поднять тебе настроение.

Роберт пожал плечами, а Джеймс заметил:

— Мне требуется решение вопроса.

Он снова принялся расхаживать по комнате.

— Какие еще есть варианты? — рассуждал Роберт. — Кендрикс упоминал, что ищет няню. Возможно…

Джеймс в ужасе уставился на собеседника:

— Уж не предлагаешь ли ты устроить ее на должность, где она будет иметь дело с детьми?!

— Ах, конечно. Я понимаю, о чем ты, — поморщился лорд Маллин.

— Кроме того, Кендриксы на данный момент — замечательная, счастливая пара. Присутствие Мэгги в их доме положит этому конец в течение недели.

Роберт сдвинул брови:

— В этом я не уверен. Может, она и куртизанка, но не означает же это, что она станет разрушать счастливую семью.

— Ей и пробовать не придется. Самого ее присутствия будет достаточно, как Адаму райского дерева.

Глаза лорда Маллина расширились, а с губ слетел легкий смешок:

— О, подвергать сомнению ее шарм я не стану. Но Кендрикс буквально носит свою жену на руках. И я не думаю…

— Может, и носит, — согласился Джеймс. — Однако будь уверен: одна неделя с Мэгги — и его ослепит необузданная страсть.

— Необузданная страсть? — с сомнением повторил Роберт. — Она, конечно, женщина яркая, но…

— Яркая? — вновь перебил Джеймс. — Да эта женщина само искушение во плоти!

Роберт поджал губы. В памяти всплыла картина — грязная, растрепанная и промокшая Мэгги выходит из леса. Затем последовало уже куда более приятное воспоминание о том, как она вновь предстала перед ними после ванны. Да, без сомнения, она очень мила. Но все же лорд Маллин не понимал испытываемого его другом волнения.

— У нее красивые глаза, — наконец согласился он, и Джеймс нервно воскликнул:

— Глаза? Забудь ты о ее глазах! У нее самое великолепное тело, которое я когда-либо видел! Эта женщина идеальна! О нет, Кендрикс не устоит перед ней! То есть поначалу он, возможно, едва ее заметит. Но затем начнет ощущать ее аромат, безошибочно определять, когда

она входит или выходит из комнаты, как она порхает вокруг него, постепенно сводя его с ума… А потом уже одного упоминания о ней, одной лишь попытки задуматься над тем, что ему делать с этой женщиной, будет достаточно, чтобы она явилась ему в образе Афродиты, с полными, сочными губами, таинственными глазами, под красной маской, с гладкой молочной кожей, одетая в свое прозрачное шелковое платье, и красновато-коричневые соски будут проглядывать сквозь тонкую дымку материи…

— Красновато-коричневые соски?!

Джеймс осекся и два раза моргнул — голос Роберта вернул его к реальности. О чем он тут вообще говорил? Боже всемогущий! Эта женщина и впрямь сводила его с ума! Он перестал измерять шагами кабинет Роберта и рухнул в кресло.

— О каком таком прозрачном платье ты говоришь? И какого дьявола ты делал там у себя в Рэмзи с сестрой Джеральда? Ради всего святого, Джеймс! Ты должен перевоспитать девчонку, а не…

— Ничего. Я ничего с ней не сделал. — Джеймс кисло взглянул на приятеля. — И не надо сразу думать обо мне плохо, Роберт.

— Но тогда объясни, что это за болтовня про идеальное тело и прозрачное платье?

Джеймс тоскливо пожал плечами:

— Когда мы выкрали ее из борделя, на ней было надето прозрачное красное платье, — объяснил он и, резко оборвав себя, раздраженно отмахнулся: — Но хватит об этом! Я пришел к тебе в надежде, что ты сможешь дать мне дельный совет.

— Да, да, конечно. Постараюсь не обмануть твоих ожиданий, — заверил его Роберт, но тон, каким это было сказано, подготовил Джеймса к тому, что ему предстою выслушать очередную колкость.

— Я долго ломал себе голову, но так почти ничего и не придумал, — сказал он.

— Немудрено, учитывая сделанные тобою концы между городом и поместьем.

— Все, что мне удалось придумать, это те два варианта, которые назвал ты сам. Те, которые Мэгги отвергла при первой же нашей беседе. Идея устроить ее няней в какую-нибудь семью была бы недурна, но могу ли я, находясь в здравом уме и твердой памяти, порекомендовать ее кому-либо из своих знакомых?

— Нет, пожалуй, не можешь, — согласился Роберт. — Да и неизвестно, согласится ли она на подобный вариант.

— Это, конечно, тоже. Лично я в этом сомневаюсь.

— Хм.

Они помолчали, затем лорд Маллин спросил:

— Кем еще может стать женщина?

— Вариантов мало, — проворчал Джеймс. — И мой долг — найти самый лучший. Но ни при каких обстоятельствах я не позволю ей вернуться к Дюбарри.

— Нет, конечно же, нет, — кивнул Роберт.

— Так ты понимаешь, в каком я положении?

— Еще бы!

— Именно поэтому я решил поразмыслить над еще одним вариантом, — неохотно сообщил Джеймс. Убедившись, что Роберт слушает его с интересом и вежливым любопытством, Джеймс осторожно и неуверенно продолжил. — Это имеет кое-что общее с ее предыдущей работой, однако репутация ее не будет подвержена столь ужасной опасности.