Влюбленный
Шрифт:
Мы поем, довольные своим сочинением. Девочкам давно пора спать, но они не отходят от меня, обняв с обеих сторон.
Я мечтаю написать книгу об их детстве, думаю, это будет единственное, что снова привлечет их ко мне. Девочки мои, моя неутихающая боль, простите меня.
Далекий океанский ветер достиг-таки Тишинского переулка и надул мои паруса…
Дело в том, что я написал литературную заявку под названием «Последний пожар», которую тут же отослал Наташе в Лос —
— Я уверена, Барри это понравится! Приезжайте! — сказала она.
Барри — это президент. «Парамаунта», разве устоишь? Только легко сказать: приезжайте! Как это сделать?
Как будто нарочно ситуация складывалась так, что ко времени Наташиного призыва моя «Стена» сама собой рухнула — не получив необходимых денег, я вынужден был закрыть производство. Других планов у меня не было, так что на обозримом киногоризонте мне в ближайший год ничего не светило.
А в Америке меня ждали! В Сан — Франциско — Дайана с«Потерянными» (наверняка она уже прочитала перевод), в Лос — Анджелесе — Наташа с «Последним пожаром». Маяк указывал мне путь на Запад!
— Надо ехать! Нельзя пренебрегать шансом, — сказал я Вере. — Если пойдут дела, девочки смогут учиться в Штатах.
По нашему уговору первым должен был ехать я, чтобы заработать деньги и затем послать вызов девочкам и Вере. Возможность изменить жизнь к лучшему придала последним дням, проведенным в кругу семьи, некоторую приподнятость. Мечтаниям не было конца. На какое-то время показалось, что перемена места реставрирует и наши чувства. Во всяком случае, впервые за долгие годы я увидел Веру счастливой (она всегда мечтала спасти девочек от социализма). Я уезжал с убеждением, что все будет так, как мы придумали.
И вот в первой половине января 1989 года, за несколько дней до моего дня рождения, я снова ступил на Землю Больших Надежд. Здесь, с этого причала, с последних дней моего сорокачетырехлетия, собственно, и начинается моя американская история. Предшествующие страницы были сборами в дорогу, предчувствием грядущих перемен.
Как только я прилетел в Сан — Франциско, первый звонок — Гамбургам.
— Вы… вы уже здесь? — удивился Миша. — Так быстро? Но… Дайана еще не прочитала синопсис.
— Я решил приехать на свой страх и риск, — бодро заявил я.
— Но… У вас есть где жить?
— Да, — ответил я, — не беспокойтесь. Лучше скажите, как получился перевод?
— Неплохо, — сказал Миша.
— А когда вы передали его Дайане?
— Давно…
В тоне Мишиного голоса я уловил замешательство.
Япредложил Мише встретиться — мне не терпелось взглянуть на перевод, сделанный
— Мы сделали перевод, но… — осторожно начал Миша, — мой брат Дэвид поправил ваш синопсис, больше на американский вкус.
То, что я прочел, лишь отдаленно напоминало «Потерянных». Какая-то размазня, без воображения и без действий.
— Знаете, Миша, это нехорошо.
Миша развел руками:
— Ясказал Дэвиду… Но он подумал, что надо на американский вкус…
И тут я заметил, что на титульном листе нет моей фамилии. Вообще нет фамилии автора.
— Мы… просто забыли напечатать, — пояснил Миша. — Но ведь Дайана знает, чей это сценарий.
— Скажите честно, — мрачно поинтересовался я, — существует ли вообще перевод того, что я написал?
— Да, конечно! Мы завтра же пошлем Дайане ваш вариант, — выравнивал ситуацию Миша Гамбург.
— Как вы думаете, почему она так долго не дает ответа? — спросил я.
— Она еще не прочитала. Яслышал, что она уехала в другой штат, к дочери…
— Уехала? — переспросил я. — А что, если Дайана молчит потому, что синопсис ей не понравился? Давайте позвоним и спросим.
— Ядумаю, ев нет… — сказал Дэвид.
— Давайте я позвоню, — предложил я.
— Тут так не принято — спрашивать в лоб, — деликатно заметил Миша.
— А что принято? Посылать вместо одного синопсиса другой?
Миша, вздохнув, пошел к телефону.
Дайана оказалась дома.
Миша задал ей прямой вопрос и получил прямой ответ: да, синопсис ей не понравился. Она приняла решение больше не заниматься этим фильмом.
— Японимаю… мы понимаем… — начал Миша. — Но, знаете, произошло недоразумение… вы читали не тот синопсис.
— Не тот? — удивилась Дайана. — Как не тот? А где же тот?
— У меня. Я привезу вам его немедленно. Хотите?
— Не понимаю, — недоумевала Дайана. — Но ведь название то же самое?
— Ам — м-м… — Миша взглянул на притихшего брата. — Знаете, когда переводили на английский, переводчик… ам — м- м…
— Странно, — вздохнула она. — Ну ладно, привозите. Только не торопите с ответом.
Теперь мне стало ясно, почему на титульном листе «забыли» написать мою фамилию: если бы Дайане понравился новый сюжет, братья тут же открыли бы и авторство Дэвида.
Меня приютили одни мои хорошие знакомые — религиозные, добрые русские люди. В первый же вечер я позвонил Наташе. Она была удивлена, что я уже на месте.
— Только зачем вы полетели в Сан — Франциско? Лучше бы прямо сюда…