Влюбленный
Шрифт:
Студия красиво расположена — в долине, посреди пологих ярко — зеленых холмов. Строения — новейшей архитектуры, а техника, которой они оснащены, вообще из XXI века. Все это создано на деньги самого Лукаса, давно грезившего о создании собственной киностудии и воплотившего свою мечту в столь поражающем великолепии.
Я ходил по притихшим просмотровым залам, по студиям звукозаписи, по безлюдным (в отличие от мосфильмовских) коридорам — по мягким ковровым покрытиям, сидел в удобных кожаных креслах, пил превосходный кофе, наблюдал служащих, приветливых
«Вот они, идеальные условия для работы!» — думал я.
И сам с собой не соглашался: «Не идеальные, а тепличные !»
На память приходили имена великих художников, писателей, композиторов, творивших в холоде и нищете! Вопреки удобствам и покою.
И все же, под конец моих раздумий, я испытал чувство зависти ко всем этим улыбчивым и деловым кинематографистам, проходившим мимо меня и скрывающимся за тяжелыми, красного дерева дверьми различных офисов, — так завидует вечно голодный всегда сытому.
С Джорджем Лукасом повидаться не удалось, так как его куда-то срочно вызвали, но я и так был переполнен впечатлениями.
Прощаясь, Том Лади протянул мне визитную карточку, но не свою, а какого-то продюсера по имени Майкл Гамбург, который эмигрировал из СССР несколько лет назад и который, по его словам, полон всяких идей.
Майкл (Миша) Гамбург мне понравился. Скромный, серьезный, деловой. Наготове записная книжка, в папке — вырезки статей о кино. Так, наверное, и должен выглядеть настоящий продюсер, думал я. Да, Майкл продюсер, но пока не снял ни одного фильма. По образованию он инженер и работает в компьютерной компании, но мечтает делать свои фильмы. Мое имя ему известно еще по России, но последних моих работ он не видел. Пока мы разговаривали, мне пришло в голову, что в Америке легко можно назваться кем угодно, хоть президентом страны, — достаточно заказать визитную карточку «Майкл Гамбург. Президент США». Миша попросил рассказать, чем я занят на «Мосфильме».
— Может быть, объединим усилия? — сказал он, имея в виду совместный проект.
Я с воодушевлением рассказал сюжет комедии А. Галина, по которой намеревался снимать фильм «Стена».
— Смешно, правда? — спросил я, закончив.
Миша из вежливости улыбнулся:
— В Америке такое не поймут. Абсурд.
— Вы думаете? — спросил я.
— Уверен! — сказал Миша. И я не стал спорить: продюсеру виднее.
— Знаете что? — вдруг предложил Миша. — Не хотите ли пойти со мной на семинар? Телевизионный, правда, но будет интересно.
Я согласился.
Семинар проводился в небольшом городке Мил — Вэлли под Сан — Франциско. Миша без конца что-то записывал, я же сидел в первом ряду и с умным видом слушал бизнесменов от телевидения, почти ничего не понимая. Было очень скучно. Однако мое терпение было вознаграждено.
В перерыве мы познакомились с элегантной дамой по имени Дайана, которая давно мечтала создать фильм совместно с русскими, но не могла найти подходящего сюжета.
—
Миша шепнул мне, что дама знает, где деньги лежат, так как долгое время была распорядительным директором Детского фонда города Мил — Вэлли.
Я не спал ночь: придумывал истории.
К утру один из сюжетов показался перспективным. Вот он.
В знаменитом парке Иосемити расположился интернациональный лагерь старшеклассников. Заблудившись, группа американских и русских подростков попадает в подземный город, где ученый — злодей, открыв новый вид энергии, готовится разрушить мир. Ребята вступают в борьбу со злой силой. Несмотря на различие характеров, дети объединяются (их сплачивает единство цели).
Выслушав мой рассказ, Дайана пришла в восторг: это именно то, что она искала! Теперь надо изложить сюжет на бумаге, чтобы она, как продюсер, могла начать искать деньги на сценарий. Для начала нужно что-то около двадцати пяти тысяч долларов.
— Майкл, прикиньте бюджет! — велела она Мише.
Мы с ним переглянулись: не сон ли это?
Наша радость была так велика, что ее поспешил разделить Дэвид — младший брат Миши. О его существовании Миша раньше помалкивал, но, как только на горизонте замаячили двадцать пять тысяч, на сцену тут же был вызван брат. Это был моторный малый, с чувством юмора и… с дальним прицелом.
Поначалу я не придал появлению Дэвида особого значения. Хороший парень, и только.
Но вскоре роль его стала проясняться.
— Дэвид — шалопутный, но толковый, он мог бы помочь в написании сценария, — как бы между прочим предложил Миша.
— Да? — удивился я. — Дэвид пишет?
— Да.
— И он уже что-то написал?
— Пока ничего. Но он учил русскому произношению актера Робина Уильямса в фильме «Москва на Гудзоне». Вы не видели? Смешная картина.
Мне не хотелось обзаводиться партнером, не имевшим писательского опыта, и я сказал:
— Миша, я сделал восемь художественных кинофильмов, к двум из них написал сценарии, так что пока справлюсь сам.
Миша не спорил, заметив к слову, что Дэвид, в общем- то, ни на что не претендует. Просто, если нужна будет помощь, он поможет. К тому же у Дэвида некоторый опыт работы в театре — у Товстоногова (?).
— Может быть, сделаем его ассистентом режиссера? — искренне предложил я.
— Конечно! — согласился Миша.
Я провел за печатной машинкой две бессонные ночи. Голова гудела от воображаемых детских визгов и подземных ужасов, и в результате требуемый Дайаной синопсис был готов. Назывался он «Потерянные и найденные».
Все, кто читал эту историю (семейство Миши в том числе), оценили ее на пять с плюсом. Оставалось сделать хороший перевод и передать его Дайане. А мне предстояла поездка в Лос — Анджелес, чтобы порадоваться уникальным аттракционам Диснейленда. А после — отбыть в Москву.