Вмерзшие в S-T-I-K-S

Крам Дмитрий

– Он может пройти проверку у ментата. – сказал Якимура. Его голос был спокойным, даже каким-то выверенным что ли. Словно все, что он говорит, тысяча лет обмозговывал взвод буддистских монахов.

– Ты дашь свое согласие на допрос с ментатом? – спросил Псих.

– Конечно, дам. А что если подозреваемый не дает разрешение, его не допрашивают?

– Допрашивают. Просто если ты пишешь согласие, тебе могут зачесть это как содействие следствию.

– Да бросьте. – всплеснул руками Клоп. – Ментат – это не стопроцентный вариант. Если, например,

та же нимфа грамотно запудрит мозги, то можно отвечать чистую правду и понятия не иметь, что ты всего лишь марионетка. К тому же, как показывает практика, все, кто попадал в руки следствия, имели следы вмешательства в мозги.

– Вместо того, чтоб мне дело шить, лучше б реальных преступников ловили. – сказал я.

– Не выезжайте из Цитадели. Хотя, учитывая какой долг на вас висит. Вы и так не сможете выехать. Уже решили, как будете расплачиваться? Определились какой из органов самый ненужный?

– Это уже не ваше дело.

– Ошибаетесь.

– Ошибаетесь здесь пока только вы. Причем во всем от начала до конца.

– Посмотрим.

– Посмотрим. Это все?

– Все. Не смею вас больше задерживать. – сказал Клоп, отобрал у меня документ, в который я так и не заглянул, захлопнул кейс и направился на выход.

Почему он мне это все рассказал? Ответ очень прост, потому что тут все вокруг дилетанты и редкий человек сидит на своем месте. Этот же Псих может вообще каким-нибудь автослесарем был. А Клоп мне почему то адвоката напомнил, такого классического американского, про которого у них тысяча анекдотов придумано.

Вот он думает, что выложив передо мной свои подозрения, заставит меня суетиться и вынудит допустить ошибку. Почему он так думает, не знаю. Может, уже проворачивал этот фокус и это сработало. Но будь я виновен, то наоборот бы залег на дно и не отсвечивал, пока все не уляжется.

Или же вся загвоздка в том, что Клоп реально считает меня марионеткой сектантов и весь диалог был для того, чтоб я как главный герой «Шоу Трумана» осознал, что все вокруг декорации и начал искать огрехи в своем поведении и попытался обломать все планы кукловодам. Может и так.

Я тоже встал, чтоб покинуть кабинет.

– Задержись. – сказал мне Псих. – Назови мне причину, по которой я не должен ему сказать, что ты себе вчера огнестрел вымутил.

– Откуда знаешь?

– Мы с Кузнецом раньше в одном клубе выступали. Если б я за тебя вчера словечко не замолвил, то не было бы у тебя ствола.

– Ну, спасибо.

– Значит так. Все это дерьмо становится еще дерьмовей. Поэтому от Воронцова не на шаг. Понял?

– Понял.

– Попробуете кулаками помахать, из обоих дерьмо выбью.

– Мы уже замяли все.

– Хорошо. Сегодня же оформишь документы.

– Есть сэр, так точно сэр.

– Вставыш куда дел?

– Выбросил в помойку.

– Там и ищут в первую очередь.

– Ищут что угодно, но только не пятнадцатисантиметровый кусок трубки. К тому же, я отпечатки стер, оставил на ней пальчики бандита.

– Тоже верно. И еще кое-что,

если я сказал приезжай, значит ты берешь и приезжаешь. Понял?

Я кивнул. Да, некрасиво получилось. Он меня прикрыл, а я его заставил гундеж Клопа терпеть. Ну да ладно, еще сочтемся.

– Все, вали с глаз моих долой.

– Погоди. Я вот чего не пойму. У любой организации должна быть цель. Зачем привлекать столько внимания к себе?

– Хочешь, расскажу тебе сказку. – вдруг сказал Якимура.

– Давай.

– Жили были два брата. Одного звали Левый, а второго Правый. У Левого детей было в три раза больше чем у Правого. Однажды трое сыновей Правого сказали, что хотят жить сами по себе. В ответ Правый объявил, что больше ни даст им воды, еды и инструмента.

Тогда Левый позвал одного из детей брата к себе, а двум другим дал инструмент. И Левый с Правым поссорились. Левый постоянно говорил гадости про Правого и наоборот. Их семьи плевались и брызгали слюной. Они кричали, ну что за урод? Как мы вообще с ним раньше общались?

Они ругали брата и были так увлечены этим процессом, что сами не замечали, что уже давно наступили калошей в дерьмо, и их грядки также поросли сорняком как и соседские, вода в колодцах застоялась, а дичь ушла из лесов.

Переключение внимания очень сильный ход, если уметь им правильно пользоваться. – заключил Якимура.

– Где-то я уже слышал эту сказку. – сказал я и развернулся, чтоб уйти, как Псих снова меня окликнул:

– Стой. – он бросил мне ключ с брелком. – Это от комнаты Йена. Заселяешься на его место в нашу общагу, так безопаснее будет.

И экономней, – мысленно добавил я.

– И не пропадай. Тебя в любой момент могут вызвать для разговора с ментатом.

– Понял. – сказал я, попрощался со следователями вышел на улицу вместе с Воронцовым.

– А где у вас документы оформляются? – спросил я его.

– В погранке.

– А там фотографироваться надо?

– Естественно.

Я подошел к патрульному уазику и глянул на свою рожу в зеркало заднего вида. Вот так сфотографируешься и будешь потом каждый раз доказывать, что это ты, а не какой-то случайный бездомный на фото.

Глядя на свое отражение вспомнил такой же как я бородатый анекдот.

– Ты чо такой грустный?

– Да денег много должен, стыдно с людьми пересекаться.

– А ты бороду отпусти чтоб не узнавали.

– Ой, а с бородой сколько я должен.

Вот так и живем. С бородой и в долгах.

– Есть у вас тут парикмахерская или типо того? – спросил я.

– У нас тут все есть, привыкай. – усмехнулся Воронцов.

– Ну давай, Сусанин, веди.

– Если сильно дешево надо, то лучше в рейдерский квартал.

– А поближе нет?

– Есть, но там чуток дороже.

– Нормально.

– Пошли, тут не очень далеко.

Мы прошли по дворам несколько кварталов и вышли на уже знакомую торговую площадь. Там в самом углу расположилась небольшая парикмахерская под названием «Нормальная стрижка».