Вмешательство извне

Свободный_человек

– Да, – кивнула голограмма. – Этот город многофункционален. Помимо прочего он также является и боевым дредноутом, предназначенным для сражений в космосе.

– О, сколько нам открытий чудных…, – процитировал Пётр Андреевич, лукаво глянув на подчинённого. – Ладно. Удивляться уже нет времени. Дервиш, перенесите нас к остальной группе. Я ничего не обещаю, но, если это будет возможно, мы проверим ваши предположения, – огладил он правый ус – за несколько дней осады мужчина ни разу не брился. Не до того было.

– Хорошо, – согласился ИИ.

– Выходит, я зря вас отговаривал? В итоге вы всё-равно отправляетесь в бой, – приуныл Андрей. Он не хотел оставлять Дервиша

один на один с неизбежностью, но понимал, что помочь он будет не в силах. Как и Пётр Андреевич, Румянцев относился к этому искусственному интеллекту как к другу, волновался за его судьбу. И, вместе с тем, не желал и боялся это признавать, так как сам факт такой дружбы был весьма…странен. Однако, попытки рассматривать взаимодействия с управляющим города только через призму взаимной выгоды, рационализма, терпели крах одна за другой. Похоже, Дервиш понял его внутреннее состояние:

– Не стоит обо мне безпокоиться, – голограмма улыбнулась. – Я не буду один в этой схватке.

– Думаете позвать…, – начал было Васильев, но ИИ его прервал:

– Вам пора, – и обоих людей моментально поглотил луч яркого белого света.

Дервиш вновь остался один в своих владениях. Как и многие сотни тысяч лет до этого…

В этот вечерний час небо было абсолютно чистым и спокойным. Уставшее солнце уже почти скрылось за горизонтом, на прощание подмигивая древней пустыне своим красно-оранжевым глазом. Лёгкий ветерок, пришедший в вечерних сумерках, натыкался то на одну дюну, то на другую, и уносил вслед за собой струйки невесомых песчинок, чей тихий шелест можно было услышать, если затаить дыхание. Горячий, высушенный воздух был наполнен странными и причудливыми запахами пустыни, но сильнее всего здесь ощущался один – то был неуловимый, и, вместе с тем, такой знакомый запах сухого, раскалённого на солнце песка…

Но посреди этого безкрайнего песчаного ада, в котором, казалось, нет ничего живого, было то, чего здесь быть не должно. Древний город, оставленный здесь великим народом на заре этого мира, созданный для защиты этого мира. Его башни и шпили гордо и стремительно рвались к небу, не желая покоряться демонам пустыни…

Город, укутанный пеленою тьмы, пришедшей вслед за солнцем, спал. Как и миллионы лет до этого. День за днём, год за годом, эпоха за эпохой. Так было всегда.

Но…

Внезапно яркий свет разорвал тьму над пустыней – это зажглись огни главной башни Города! И тьма сразу отступила. А потом одна за другой башни и здания древнего города засияли огнями – всё случилось так быстро и слаженно, что издали могло показаться, будто пелена тьмы, плотная и осязаемая, была сдёрнута с древней крепости чьей-то могучей рукой!

Тишина. Именно она властвовала над пустыней. Но и её власти не суждено было длиться вечно – в недрах Города зародился тихий, но усиливающийся с каждым мгновением гул. А через минуту уже дрожала земля. Дюны исходили песчаными оползнями, оседали, перемещались. А гул и сотрясение лишь усиливались…

И вот, резко и неожиданно последовал мощный толчок!

Всё успокоилось.

Мгновение тишины…

А затем, под чудовищный треск и грохот, земля вокруг города начала вздуваться, горбиться, образуя гигантский вал и поднимая в воздух песчаные тучи, скрывшие всё от взора. Но в этом пылевом облаке, подсвеченном изнутри огнями ожившего города, были хорошо различимы силуэты его башен. И что самое удивительное – они медленно двигались вверх!

Внезапно яростный порыв ветра, шедший, казалось, из самого центра песчаного облака, разметал песок, и Город Предтеч, великолепный и монументальный, явился пред тьмой

ночи во всей своей красе!

Он парил над землёй!!!

Огромные двигатели в основании города, похожего на циклопических размеров снежинку, осветили пустыню ровным голубым светом, словно насмехаясь над тьмой. Огни города мигнули, и его стало окутывать белёсое полотно силового поля, через мгновение сомкнувшегося над центральной башней. В последний раз мигнув огнями, словно прощаясь с пустыней, бывшей для него пристанищем на протяжении многих эпох, Город, защищённый силовым колпаком, резко набрал скорость, уносясь всё дальше и дальше от планеты, которую должен был защищать…

Не было никакой необходимости следить за исполнением приказа Императора – дисциплина и безпрекословное подчинение вышестоящим, а тем более Императору вплоть до самопожертвования, которые у каждого Шао’ссора были в крови, и без чего ни один из них не мыслил своей жизни, считая такое положение вещей единственно возможным, делали своё дело. Эти поведенческие установки с незначительными изменениями в зависимости от кастовой принадлежности прививались каждому Шао’ссору чуть ли не с момента вылупления, и являлись основой, на которую затем надстраивалась официальная мировоззренческая доктрина расы, насквозь пропитанная религией и верой в избранность и исключительную роль своего народа. Идеальное средство для уничтожения критического мышления и создания общества, готового не задумываясь исполнить любые, пусть даже самые чудовищные приказы. Этакое духовно-интеллектуальное рабство, самое омерзительное в котором было то, что раб не осознаёт своего истинного положения и считает, что иначе просто не может быть.

«И, всё-таки, как много общего между ними и землянами», – мысленно усмехнулся Советник. Сейчас он был в главном узле центральной нервной системы Флагмана – по сути это был мозг корабля – и следил за отлаженной до автоматизма работой Управляющих. Советник понимал, что они всё сделают в точности так, как им и приказано – отведут Флагман за орбиту последней планеты системы – но он любил всё держать под контролем, поэтому и был здесь. Так спокойнее…

Сам же нервный узел представлял собой гигантское помещение размером с целое футбольное поле со стенами, полом и потолком из омерзительной как на вид, так и на ощупь биомассы. Но самым отвратительным было не это. Здесь в буквальном смысле располагался мозг корабля – исполинский – с пятиэтажное здание – студенистый, непрестанно колышущийся и вздрагивающий, испещрённый извилинами он вырастал прямо из пола!!!

Взглянув на него, Советник поморщился. Благо, что балахон полностью скрывал его, а в ментальном плане он умел подменять свои истинные мысли фальшивыми. Однако изредка Советник-Игорь удивлялся, как обычный балахон и пара трюков с изменением восприятия позволяли ему сохранять своё инкогнито, пребывая в самом сердце чужой расы. Впрочем, ни к чему такие мысли обычно не приводили, или приводили к очень сложным умозаключениям, связывающим сей факт с особенностями психологии ящеров. Советник продолжал осмотр мозгового центра. Тем более он был здесь впервые.

Из пола вокруг гигантского мозга вырастали сотни кожистых коконов на тонких гибких ножках-корнях. В каждом таком коконе мог спокойно поместиться человек. Но вместо людей в них находились ящеры. Управляющие. Высокие ящеры, хрупкие на вид, с непропорционально развитыми продолговатыми головами. Такими сделала их внутривидовая эволюция, обусловленная наличием жёсткой кастовой системы, чётким разделением обязанностей и сфер деятельности между кастами, которые оставались неизменным на протяжении тысячелетий.