Вмешательство извне

Свободный_человек

– Ирма! – Корнелия строго посмотрела на пышку. Её строгий взгляд красноречиво говорил последней, чтобы она тщательно выбирала слова. Но то ли взгляду не хватало красноречия, то ли Ирма была невосприимчива к подобному «ораторскому искусству», но посыл Корнелии был проигнорирован.

– А знаете что самое паршивое в этой ситуации? – Ирма посмотрела на поруг. – Похоже, я только что разучилась шутить…, – Корнелии тотчас захотелось сказать в ответ что-то язвительное, вроде «наконец-то ты избавишь нас от своих дурацких и неуместных шуточек», но промолчала. Потому, что говорить что-то язвительное сейчас было бы по-дурацки неуместно.

– Как же я ненавижу те случаи, когда мы ничего не можем сделать, – тихо

сказала Тарани. – А в этот раз от нас ничего не зависело с самого начала. С самого начала мы ничего не могли сделать и лишь тешили себя иллюзиями… Как мы теперь будем смотреть в глаза людям Меридиана, так рассчитывавшим на нас?

– Так же, как и я смотрю в глаза родным и близким офицеров, погибших при исполнении, сообщая им это, – комиссар возник совершенно неожиданно, но его мягкий голос, пронизанный душевной теплотой, как-то сразу снял напряжённость, не позволив стражницам окончательно поддаться депрессии.

– Простите, что? – Тарани недоверчиво сощурилась. Она ещё не знала о том, что сделала Вилл. Никто из стражниц ещё этого не знал.

– Значит, мисс Вандом не рассказала вам, – констатировал Гордон.

– Вилл? – огненная чародейка вопросительно посмотрела на девушку. – Неужели ты действительно сделала то, о чём я думаю?

– Да, – ответила хранительница. – И я рада, что смогла наконец-то это сделать. У меня как камень с души упал…

– Дела-а-а-а, – ошеломлённо протянула Корнелия, так же сообразив, в чём дело.

– Что? А в чём вообще дело? – живо встрепенулась Ирма, и это выглядело так комично, что её слова о том, будто она разучилась шутить, мгновенно были поставлены под сомнение. Даже Хай Лин перестала плакать.

– Вилл... но зачем? – сопровождая вопрос соответствующими жестами, осведомилась Тарани. – Разве мало нам было всего остального?

– Тише, Тарани, – вступилась за Вилл Ян Лин. – И вы, девочки…

– А мы что? Мы – ничего, – тут же встряла Ирма, ткнув локтем в бок Хай Лин. Та ответила ей взаимностью. А меж тем повелительница водной стихии поникла под крайне строгим взглядом пожилой китаянки, которая и не думала прерывать свой монолог:

– Ведь все вы в глубине души хотели поделиться с кем-то этой тайной, этим тяжким бременем. В своё время я тоже желала этого, но не могла ничего поделать и чувство вины перед близкими за ту недосказанность, а порой и ложь, что существовала в наших отношениях, не давало мне покоя. Но я понимала, какие могут быть последствия, и не могла подвести Кандрокар и Оракула… Но времена меняются и мы меняемся вместе с ними.

– Бабуль, так ты уже знала, что Вилл рассказала всё комиссару? – вытирая слёзы, спросила Хай Лин.

– Да, внученька. Я догадалась, едва только посмотрела ей в глаза.

– Правда? – недоверчиво покосилась на старушку Вилл.

– Ну и ещё я поговорила с комиссаром Гордоном, – наигранно-нехотя ответила пожилая дама. В глазах её забегали озорные огоньки. – И я поняла, что мистер Гордон – самый подходящий человек из всех, кому можно было бы доверить такую тайну.

– Ага, а в шпионских фильмах персонажу, который слишком много знает, обычно говорят что-то типа: «Если проболтаетесь, то мы будем вынуждены вас устранить», – поюморила Ирма, комментируя ситуацию и окончательно убедив всех в том, что она шутила, говоря, что разучилась шутить… путь и по-дурацки и не к месту. На сей раз целых шесть пар глаз укоризненно впились в неё, словно Дракула в горло жертвы. Ирма поёжилась. – Хотя я понимаю, насколько нелепо звучат подобные фразы, а тем более – в полицейском участке… И вообще – чёрный юмор это не моё! – попыталась она оправдаться. Получилось не очень – взгляды всё ещё буравили её. Ирма продолжила «ёжится». А потом комиссар засмеялся – остальные кто улыбнулся, кто захихикал, и у Ирмы, что называется, «отлегло».

– Кажется,

кое-кто ещё пять минут назад уверял всех, что разучился шутить и больше даже пытаться не будет это делать, – нахмурилась Корнелия, изображая неодобрение. Впрочем, тон, каким она это произнесла, ясно давал понять – между двумя заклятыми подругами сейчас должна начаться очередная перепалка. Значит, всё было нормально. Комиссар тоже понял, куда ветер дует, поэтому быстро принял меры по предотвращению конфликта – просто перебил уже готовившуюся ответить Корнелии Ирму, и сказал:

– Мисс Вандом сама пожелала рассказать мне о… вашей тайне. Признаюсь, сначала я ей не поверил. Но видя, с какой серьёзностью она продолжает свой рассказ, глядя ей в глаза, я понял – всё, о чём она говорит – правда.

– Вот уж точно – с такими знаниями теперь либо в психушку, либо сразу в ЦРУ, – как писали в своём великом произведении Ильф и Петров – Остапа понесло. Правда в нашем случае «несло» не великого комбинатора, сына турецкоподданного, а Ирму, которую вряд-ли можно было назвать комбинатором даже с натяжкой. О связях девушки с Турцией история также умалчивала. Молчала и Корнелия, которая правильно поняла шаг комиссара.

– Может быть, – согласился Гордон, огладив усы. – Но у них сейчас и без меня полно работы…

– Это из-за первого контакта, – предположила Вилл.

– События развиваются слишком быстро и с каждым разом сюрпризы, которые преподносит нам мир, поражают воображение всё больше и больше. Успевать за ситуацией становится всё сложнее. Не все справляются, – ответил комиссар.

– Интересно, чего теперь нам ожидать, – пробормотала Тарани. Вряд ли она ожидала ответа, но он пришёл:

– Русские сейчас творят историю, – молвила Ян Лин. – А, прожив в Соединённых Штатах большую часть своей жизни, я поняла одно – здесь не любят русских и готовы мириться с их присутствием на планете лишь в роли подчинённых, вассалов. Но русские – гордый, непокорный народ с великой историей. Такой народ не может быть вассалом. Он умирает, но не сдаётся. И при этом забирает врага с собой. В англоязычных странах и в США в первую очередь многим это не нравится, ведь они уже думали, что после развала Советского Союза русские никогда не поднимутся, а тут вдруг Россия делает за каких-то пять лет невиданный технологический скачок, а потом обрушивает на мир такие сенсации, которые коренным образом меняют мировоззрение всего человечества, а их последствия будут сказываться ещё очень и очень долго… Стоит ожидать нарастания напряжённости в отношениях с Россией и смены внешней политики многих стран на более жёсткую.

– Мыслите с геополитическим размахом, – одобряюще кивнул Гордон.

– Было у кого поучиться, – таинственно улыбнулась в ответ китаянка.

– И чего это вы все здесь столпились? – внезапно в поле зрения возник Питер. За ним следом из холла выходили и другие люди, в числе которых были и семьи стражниц. Шли в полном молчании – каждый переваривал в себе то, что происходило сейчас на другом конце планеты, пытаясь как-то свыкнуться с этим новым миром, который так внезапно изменился, разрушив привычные представления о себе. Всегда тяжело, когда лишаешься веры, надёжных ориентиров, освещавших твою жизнь, делавших её стабильной и в какой-то мере – предсказуемой. Когда же они рушатся, ты оказываешься перед суровой реальностью без какой-либо защиты. Один. Потому-то никто не может тебе помочь выстроить новые отношения с миром. Это можешь сделать только ты сам, и только от тебя зависит, как ты это будешь делать, и сколько времени на это уйдёт. Но рано или поздно все привыкают к новому, тому, что раньше изменило их мировоззрение, и новое становится обыденным. До следующего раза, до следующего переломного момента. И сейчас, пожалуй, каждый человек на Земле в душе переживал свой личный переломный момент…