Вмешательство извне
Шрифт:
Путин молчал, угрюмо глядя на собеседника.
– Похоже, – наконец произнёс он, – вы и вправду начали сдавать позиции, Сергей Иванович. Именно ваши действия и бездействие привели ситуацию к тому рубежу, на котором мы сейчас находимся… Собственно, я прибыл сюда не только для того, чтобы встретить посланников Меридиана, но и для того, чтобы сообщить – вы отстранены от должности директора ФСБ. Соответствующий приказ уже лежит на вашем столе, – Владимир Владимирович помедлил. – Решение далось мне не легко, но я не мог не внять голосу разума и тем людям, которые справедливо указывали на ваши просчёты и ошибки, которых накопилось слишком много.
– Ясно, – сухо настолько, насколько это вообще было возможно, сказал Крутов. Собственно, он был готов к подобному развитию событий, ведь расследование, посвящённое выяснению причин происходящей в России разрухи, неадекватных
И сейчас, представляя себе это катастрофическое положение, в котором оказалась матушка-Россия, Крутов вновь ужаснулся коварству и безчеловечности тех, кто стоял за кулисами, дергая за ниточки. И вновь возникло страстное желание уничтожить этого врага во что бы то ни стало… Об этом же он говорил и со Странником в тот самый день, когда тот вновь объявился на Меридиане. Тогда Игорь попросил о приватной беседе с Крутовым и Магнусом. И у каждого участника этой беседы тогда были свои ожидания. Но Странник молчал, поэтому Сергей заговорил первым. Заговорил о том, что его тревожило и занимало все его мысли в последнее время… пока не появились ящеры. Но и после он пристально следил за ходом тайного расследования. Магнус поначалу даже не поверил услышанному. Но потом проникся тревогой за судьбу чужого народа. Игорь же лишь кивнул. И сказал, что он этим займётся – сталкивался с подобным… Странно, но этим беседа и закончилась, хотя у Крутова сложилось впечатление, что Игорь хотел им что-то рассказать, когда просил о такой встрече. Наверное, он почему-то передумал… С того дня Крутов видел Странника только один раз – когда тот спас его от ящеров. И сейчас у главы ФСБ вдруг возникла мысль: «Вот было бы хорошо, если б Странник, как и обещал, вплотную занялся этой проблемой».
Президент молчал.
В зале воцарилась напряжённая тишина. Было слышно, как надрывно работают приборы. Операторы, оставшиеся на местах, осторожно переглядывались – они не желали верить словам президента, но понимали – он говорил вполне серьёзно.
Наконец, Крутов нарушил молчание:
– Кто займёт пост главы ФСБ?
– Шевченко Игорь Петрович, – ответил Путин. Сейчас, впрочем, Сергея Ивановича заботило совсем другое – насколько президент самостоятелен в своих действиях? Работает ли он по своему усмотрению, или…
– Шевченко? – переспросил он. – Ожидаемая кандидатура, – а мысленно добавил: «Карьерист этот Шевченко. Ради важного поста готов на всё. Его приход не сулит службе ничего хорошего… Как и стране в целом».
– Он – хороший специалист, – отозвался Путин. Скептический тон собеседника не ускользнул от его внимания. – Что же касается вас, Сергей Иванович, то вы назначены на должность начальника секретной базы Особого отдела ФСБ, проходящей под кодовым названием «Объект 217». Тем более вы и так совмещали свою основную деятельность с работой
Что сейчас происходило в душе Крутова, сказать было сложно. За всё время беседы на его лице не дрогнул ни один мускул. Он казался настолько безмерно спокойным, будто был сделан из гранита, точно скала, стойко противостоящая любым ударам ураганного ветра. А что же было внутри? Досада? Возможно. Горечь от того, что не успел завершить то, что хотел? И это тоже возможно. Уныние? А вот это вряд ли. Да, враг нанёс удар сокрушительной силы, но Крутов не собирался сдаваться. «Мы ещё поборемся», – подумал он, провожая президента холодным взглядом – Путин должен был встретиться с посланниками Меридиана и не стал дожидаться, пока Сергей Иванович осмыслит всё произошедшее.
– Кажется, вас только что уделали по самое «не хочу», – вывел Крутова из задумчивости немного ироничный голос.
– Помяни чёрта, – пробормотал Сергей Иванович, обернувшись – на него снисходительно смотрел, одетый в свой традиционный чёрный плащ, Странник собственной персоной. Он вальяжно расселся во вращающемся кресле у одного из пустующих рабочих столов и раскачивался влево-вправо.
– Умеешь же ты выбирать самые неподходящие моменты, – пробурчал Крутов, пожимая руку Страннику. В зал меж тем возвращались те, кто покинул свои посты, чтобы не попадать президенту под горячую руку. Вернулся и Васильев. Как ни в чём не бывало.
– Да, друже, не ожидал я такого, – пожал он плечами, как бы извиняясь.
– А я, пожалуй, ожидал, – ответил Крутов. Тут Васильев, наконец, обратил внимание на Игоря, всё ещё сидевшего в кресле.
– Неужели вы…, – учёный не договорил.
– Он самый, – кивнул Игорь, вставая и протягивая руку Васильеву.
– Итак, какими судьбами? – после приветствия спросил Крутов. – И постарайся не шутить. Ты ведь никогда не появляешься просто так… По крайней мере в последнее время.
– Мда, мой юмор – на любителя, – усмехнулся Игорь. Но было в этой его усмешке что-то неестественное, как будто он делал это через силу. – Вы правы – я здесь по делу. По вашему делу, Сергей Иванович.
– То, о чём мы говорили на той встрече?
– Да. К тому же всё сложилось так, что я смогу одним махом решить не только вашу проблему, но и существенно продвинутся в достижении своих целей, – Игорь замолчал. И вновь Крутову показалось, что он хотел сказать что-то ещё…но не решался. Как будто что-то тяготило его. Это настораживало.
– Я отчётливо слышу «но», – молвил Васильев, переводя взгляд с Игоря на Крутова.
– Оно есть, – помедлив, ответил Странник. – Решение, которое я могу предложить, вам не понравится. Очень не понравится. Но другого у меня, к сожалению, нет, – то, о чём он собирался рассказать Крутову, не нравилось ему самому. Не нравилось настолько, что даже сама мысль о том, ЧТО следует сделать, разрывала его душу, причиняя сильнейшие страдания и муки совести, подобно тысячам железных крючьев, рвущих плоть. Он хотел бы найти другой способ. Вновь перебрать все возможные и даже невозможные варианты решения. Снова всё перепроверить… Но времени на это уже почти не оставалось. Он чувствовал это. А ещё он чувствовал, как в душе у него всё напряжено, как это напряжение растёт, словно в сжимающейся пружине, готовой вот-вот выпустить затаённую в ней энергию. Это предчувствие перемен, чего-то очень важного, значимого, что должно было вскоре произойти. А может, всё это – лишь слабые попытки оправдаться в своих собственных глазах потому, что он просто не захотел выбирать другой способ, остановившись на чудовищном, но более простом способе решения проблемы? Имеет ли он право делать то, что задумал, ведь до сих пор все его действия так или иначе приносили лишь беды этой Земле, Меридиану и многим другим мирам? Кто он такой, чтобы принимать подобные решения, чтобы делать всё это? Кто он такой, чтоб бросать вызов самому Богу, называясь судьёй и беря в свои руки право карать и миловать, воруя его у Создателя?
Он – всего лишь человек. И этого не изменить…
– Что вы собираетесь делать? – строго и настороженно спросил Крутов, поняв, что Странник молчит неспроста. И это понимание заронило в сердце бывалого воина серьёзную тревогу.
– Я не отвечу на ваш вопрос, – поднял на него полный тоски и внутренней боли взгляд Игорь, всё ещё продолжая бороться в душе с самим собой, со своей худшей, тёмной частью. – Ни вы, Сергей Иванович, ни кто-либо другой не должны в этом участвовать. Это только моя ответственность.