Вмешательство извне
Шрифт:
– Тебе?
– Да. Ты должна отправиться вместе с остальными, – ответил Странник. Он не хотел расставаться с девушкой, но понимал, что вместе с ним она будет в огромной опасности, куда большей, чем если отправиться с остальными членами группы.
– Я понимаю, почему ты так говоришь, – прошептала девушка. Она и вправду понимала. И именно поэтому не хотела оставлять его одного. – Но я не хочу, чтобы ты был один. Я пойду с тобой.
– Ты...
– Неужели ты думал, что я тебя брошу? – посмотрела она ему в глаза и улыбнулась. – По-моему, ты и сам в это не верил. А теперь хватит висеть без дела, – резко сказала
– Ты права, – кивнул Странник, и пара, плавно тронувшись с места, полетела вниз, туда, откуда вырастал гигантский конус основания колонн...
Космос вокруг Меридиана...
Кладбище безымянных героев, усеянное безчисленными обломками погибших кораблей. Они лениво летают, отблёскивая в лучах солнца, кружатся в хаотическом вальсе, сталкиваясь друг с другом... Что-то где-то сверкает и взрывается – бой всё ещё идёт. Но не здесь. Дальше. То там, то здесь взгляд цепляется за вспоротые и изувеченные смертоносными энергиями остовы огромных кораблей.
Вот горделиво плывёт в свой последний путь пробитый насквозь и едва ли не разодранный надвое Звёздный разрушитель. Вот двухкилометровый «диплодок» Шао’ссоров, с отхваченным точно ножом боком, уходит в вечность в сопровождении облака зелёной желеобразной субстанции, что ещё исторгается из его повреждённых внутренностей.
И тишина. Она – единственный свидетель этой величественной и трагической картины.
А Меридиан совсем рядом. Одетая в изумрудную дымку атмосферы планета. Драгоценный мир, полный тайн и загадок, ждущий финального аккорда в этой ужасной и кровавой симфонии разрушения и смерти. А дирижёр уже готов – он взмахнул палочкой, оркестр сейчас сыграет в последний раз, и всё будет кончено. Занавес. Аплодисменты.
Левиафан замер, заняв орбиту, на которой прежде вращались луны Меридиана. Небесные тела уже изменили траектории своего бега и уносились вдаль от планеты, что так долго была их «хозяином». Зловещий серебристый шар, усеянный гигантскими иглами, занял нужное место...
А флоты ящеров и союзников продолжали рвать друг друга в клочья, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Пути назад не было, как не было уже и смысла в этом сражении. Взрывы, смертоносные лучи, тысячи смертей на единицу времени... Всё это уже не имело смысла потому, что Левиафан занял нужное место. Как убийца, смотрящий в глаза своей жертве и наслаждающийся страхом и ужасом в её взгляде, Левиафан замер перед Меридианом.
Казалось, что зловещая станция ящеров так и будет недвижно висеть дальше, но вдруг все её шипы одновременно оделись в «шубу» гигантских разрядов и вдвинулись внутрь корпуса боевой космической крепости! Все, кроме одного, смотревшего точно в центр Меридиана. И бронированные плиты вокруг него стал раздвигаться в стороны, создавая жуткое впечатление – будто открывался гигантский дьявольский глаз! Впрочем, это впечатление было не далеко от истины... Плиты расходились всё шире, являя взору огромную – размером едва ли не с четверть станции – круглую выпуклую чёрную площадку, из самого центра которой и торчал исполинский шип. Она была абсолютно гладкой и напоминала зрачок в обрамлении из сияющих белым пластин.
Глаз ужаса открылся, суля Вселенной смерть и перерождение...
Вилл молчала. Магнус уже излечил её, и девушка вновь могла слышать, но... Странник и Джайна. Стражница была подавлена. Впрочем,
Они все ещё оставались в просторном белом помещении – «предбаннике» гигантского поля, на котором ящеры выращивали своих биомехов. Преторианцы уже куда-то исчезли, пару раз пальнув по защитному полю, ограждавшему от них людей. Похоже, они поняли, что теперь не смогут достать нарушителей.
А маги залечивали раны.
– И что дальше? – наконец, не выдержав, спросила Корнелия.
– А как ты думаешь? – посмотрел на неё Фобос.
– Ну..., – замялась девушка, – Странник и Джайна...
– Что делать теперь, когда они, вероятно, погибли? Это ты хотела спросить, верно? – прервал её князь. Девушка кивнула, нахмурившись. Теперь она ожидала от мира лишь плохих вестей.
– Погибли?! – вдруг усмехнулся Шэгон. Хотя на самом деле сейчас за него говорило сознание ящера. – Вот как все вы думаете? – обвёл он присутствующих взглядом. – Нет. Их так просто не убить, – качнул он головой.
– Да-а-а, – протянул Наполеон. Уж в чём я убедился наверняка, так это в том, что у Странника куда больше девяти жизней. Наверняка он как-то выкрутился и девушку тоже спас, – Регент видел, каково сейчас Элеоноре, и понимал, что его слова вряд ли смогут успокоить женщину. Джайна была для неё не просто ученицей, а приёмной дочерью, и волшебница сейчас очень сильно переживала.
– Выбора у нас нет, – сказала Элион.
– А если им нужна наша помощь? – возразила Хай Лин.
– Наивная стражница, неужели ты и вправду думаешь, что Странник отдавал свою судьбу на волю случая хоть раз? – заговорил молчаливый Морион.
– Что вы хотите сказать?
– Он всё спланировал заранее, – вздохнул Аноар.
– Он решил в одиночку встретиться с последствиями своих ошибок, не вмешивая никого из нас, – кивнул провидец. – Это только его сражение.
– А ведь он обещал показать мне истину, – сухо произнёс Т’хасс.
– Ты её увидишь, – заверил его Морион, вставая – всё это время он сидел на полу, прислонившись к стене. – И это случится скоро.
– Что ж, – подал голос Фрейнар. – Как сказала королева – выбора у нас нет. Мы должны разрушить ядро этого рукотворного мира.
– Победа несмотря ни на что, – усмехнулся Фобос. – Мне нравится этот подход.
– Как нам добраться до ядра? И желательно избежать стычек с твоими собратьями, – спросил Магнус у Т’хасса. Тот не ответил – лишь молча посмотрел по сторонам. Затем кивнул своим мыслям, и сказал:
– В этой переходной камере есть синаптический ганглий. С его помощью я смогу выяснить, где мы находимся и как добраться до ядра. Заодно узнаю, что происходит на станции.
– Этот... ганглий – что-то вроде компьютера, подключённого к сети? – спросила Тарани. Шэгон ничего не ответил. Он просто подошёл к закрытой двери-диафрагме, что вела прочь из белой камеры. Прикоснулся к стене рядом с дверью – часть стены перед его лицом неестественным образом вздулась и выплюнула перед собой большой кожистый «бутон» на извивающемся змееподобном «стебле». Стражницы издали дружное «Фу-у-у-у!!!» при виде сего агрегата. Впрочем, никто не обратил на это внимания. Тем временем «бутон» раскрыл свои лепестки, больше похожие на крылья летучей мыши, и резким движением, будто тварь из фильма «Чужой», обхватил голову Шэгона.