Вмешательство извне
Шрифт:
– Ты изменилась, – вздохнув, после долгой паузы, сказал он, спускаясь с балкона по ступеням и садясь на скамью.
– Ты ведь сам только что говорил – всё меняется. Люди не исключение, – пожала женщина плечами, усаживаясь рядом.
– О, я вижу вы беседуете, – войдя в зал в сопровождении Любы, сказал Тибор. Следом появилась и Оракул Заветного города.
– Да, – кивнул Химмериш, вставая и приветствуя всех поклоном. – Говорим о переменах и равновесии…
– Понятно, – усмехнулся в бороду старый волшебник. – Сфера готова. Как только понадобиться – мы сможем её задействовать и вновь накрыть
– Мудрейший, – обратилась к лысому магу Люба. Она была взволнована. – Я обнаружила Зал Орамеров…
– Странно, мне казалось, что та часть крепости ещё не готова, – взялся за подбородок Химмериш.
– Так и было, – кивнула женщина, – но десять минут назад зал обрёл плотность, и…, – от волнения волшебница на миг запнулась.
– И?
– Они там! Орамеры! – выпалила Люба, повергнув всех в удивление.
– Немыслимо! Невозможно! – одновременно воскликнули Тибор и Галенор.
– Они ведь были уничтожены вместе с цитаделью и совсем недавно воссозданы Гильдией магов на базе землян в Меридиане! – удивлённо произнесла Галенор. – И мы все там были и участвовали в ритуале!
– Похоже, судьба преподнесла нам очередной сюрприз, – тихо и спокойно молвила Оракул Заветного города. – Возможно, Орамеры переместились сюда с Меридиана, едва их зал возник вновь… Но может они были восстановлены здесь вместе с самой крепостью, а это значит…
– Силы стражниц могли удвоиться, – закончил её мысль Химмериш.
– Мы покидали базу землян в спешке – её вот-вот должны были захватить ящеры, – сказал Тибор. – И наверняка они её захватили. Но я не представляю, что могло помешать им уничтожить Орамеры или захватить их – ведь стражницы могли использовать магию и после нашего отступления с Меридиана…
– Всему своё..., – Оракул хотел сказать «время», но именно в этот момент стены Цитадели содрогнулись от громогласного, порождённого, казалось, самим воздухом, крика: «ПОРА!!!», пронёсшегося повсюду, затопившего собой крепость и унёсшегося в необъятные небесные дали, затерявшегося и затихшего средь облаков под синим небом!
– Это…, – Галенор тряхнула головой, оправившись от звукового удара.
– Да, – кивнул Оракул, сразу как-то посерьёзнев пуще прежнего. – Странник только что сказал своё слово, – вставая, произнёс он. Ему больше не нужно было говорить ничего. Его старые товарищи всё поняли. Они вышли в центр зала, становясь в круги пентаграммы, отмеченные особыми знаками на полу. Взялись за руки.
– Я думал, что мы больше никогда не будем делать это, – тяжело вздохнул Тибор.
– Все мы так думали, – сказала Галенор. – Надеюсь, Странник не ошибся и то, что мы сейчас сделаем, действительно ему поможет…
– Поможет, – уверенно сказал Оракул. – Начнём.
И в зале тотчас воцарилась тишина. Абсолютная. Сверхъестественная. В одно мгновение все звуки исчезли. Не было слышно абсолютно ничего – будто воздух вдруг куда-то делся, оставив лишь вакуум, не проводящий никаких звуков.
Это было в первое мгновение.
А в следующее по рукам магов, точно по электрической цепи, начало струиться и переливаться белое сияние, быстро меняя цвет на пурпурно-сиренево-фиолетовый. Оно становилось всё ярче, пока, наконец, не вспыхнули сами волшебники! В абсолютной тишине
И вот из груди каждого мага и волшебницы в центр круга одновременно устремились фиолетовые лучи. Едва коснувшись друг друга, они вспыхнули и там, где лучи сошлись, повисла в воздухе пурпурно-фиолетовая сфера.
Маги разомкнули круг, опустили руки. Тотчас вернулись все звуки: вой ветра, шелест гобеленов, чьё-то прерывистое дыхание и странное хрустальное потрескивание, исходившее от сферы.
Тогда Оракул простёр длань к волшебному шару, что-то прошептал, и в тот же миг маленькая сфера лопнула тысячами осколков со звуком бьющегося вдребезги хрусталя1
– Готово, – прошептал Химмериш, посмотрев в окно напротив. – Теперь дело за Странником…
А небо над Цитаделью постепенно окрашивалось фиолетовым, теряя свой привычный синий цвет, скрадывая все краски и приглушая свет солнца – как если бы на лицевом щитке шлема скафандра космонавт медленно опустил светофильтр.
Менялось всё. Все цвета. Белые облака окрашивались сизым. Яркое солнце уже было не таким ярким и не то чтобы жёлтым. Сама Предвечная Цитадель теперь выглядела ещё более мрачно и зловеще…
Но маги знали, что так должно быть. И ещё они знали, что где-то очень далеко – за множеством барьеров, отделяющих друг от друга множество миров, в мире, уже испившем чашу горя и потерь больше остальных, вокруг системы Меридиана вновь выстроилась непроницаемая магическая преграда.
Завеса была воздвигнута вновь!
…Император вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то. Он всё ещё держал Джайну за шею, и хотя девушка пыталась освободиться, но ящер держал её стальной хваткой. Она уже почти потеряла сознание, как вдруг Император, взревев от ярости, швырнул её в Странника так легко, будто волшебница ничего не весила, с криком:
– Что ты сделал? – от этого, внезапно прорезавшегося у ящера, чудовищного, переполненного злобой потустороннего голоса, казалось, задрожал сам Левиафан! Тотчас мощный разряд, способный испепелить и разорвать в клочья танк понёсся к людям, как вдруг разбился о невидимую преграду, и Странник, спокойно подхвативший Джайну в полёте, положил её на пол, убедившись, что волшебница всего-лишь потеряла сознание. Он посмотрел на «Императора», пылавшего злобой.
– Похоже, ты предусмотрел не всё, – сказал Игорь. – Я воссоздал Завесу над Меридианом, которая так долго мешала тебе и твоим собратьям попасть сюда. Теперь ты не уйдёшь, а изменение, которое ты планировал, будет заперто здесь же, в этой системе!
– Жалкий человек, не тебе вмешиваться в мои планы, – совершенно холодно процедил Ящер. Странник надеялся, что он придёт в ярость, но спокойствие врага заставило его насторожиться пуще прежнего. – Один план – лишь прелюдия другого, а тот – часть третьего. Но ты и вправду кое-что умеешь. Это ещё раз доказывает, что я был прав, давая тебе знания и силу. Твой природный талант, совмещённый с ними, сделал тебя весьма ценным экземпляром… И ты весьма хорошо потрудился, помогая мне. Одна из моих лучших марионеток, – Император зловеще улыбнулся. Его потусторонний голос обволакивал, убаюкивал, шёпотом отдаваясь в костях черепа и путая мысли. Но как только Странник обратил на это внимание – морок рассеялся.