Вмешательство извне

Свободный_человек

И вот сейчас Советник замер, пытаясь разобраться, что же его тревожит. Как и все ящеры, Ур’шос был высок. И, как подобает Советнику, был облачён в церемониальный чёрный балахон. Что же до тревожных мыслей, то они застали его в самом начале Галереи Славы – обширного, роскошно обставленного коридора, по обеим сторонам которого возвышались искусной работы статуи, изображавшие прежних Императоров, великих воинов и полководцев, религиозных и политических деятелей, мудрецов прошлого и настоящего. Иными словами здесь были выставлены статуи всех тех лиц, которые сыграли огромную роль в истории Народа. И только миновав Галерею можно было попасть в Тронный зал. Телепортация

тут не работала. Так было сделано специально, дабы каждый, кто удостаивался высочайшей аудиенции, прежде отдал дань памяти и уважения тем, благодаря кому Народ благоденствует ныне. А ещё долгое шествие по Галерее настраивало ход мыслей на определённый лад и позволяло хорошо обдумать то, что хотелось бы и что следует сказать Императору.

Замешкавшись, Второй Советник не заметил, как с ним поравнялась другая фигура в чёрном балахоне. И только когда эта фигура с ним заговорила, Ур’шос выбрался из дебрей размышлений:

– Я вижу, вы тоже встревожены, – прозвучал из-под капюшона вновь прибывшего низкий голос. По нему, а так же по узору на балахоне, Ур’шос понял – его нагнал Четвёртый советник, Кха’шас, представляющий интересы каст Искателей Истины и Созидающих. Все Советники знали друг друга, как знал их и Император. А вот для остального Народа личности двенадцати советников Императора были одной из величайших тайн.

– Есть от чего, – медленным шагом продолжив свой прерванный путь, ответил Второй Советник.

– Понимаю, – согласился Четвёртый. – Никто из нас не ожидал, что чужакам удастся взять на абордаж Левиафан. Знать, что они где-то здесь, и всё ещё могут продвигаться к ядру... Это и вправду тревожно, – мельком глянув на гвардейцев, стоявших между статуй, сказал он.

– По моим сведениям они всё ещё во внешней сфере, – пожал плечами совсем по-человечески Второй Советник. – А секторы, захваченные чужими, уже изолированы и отрезаны от остальной части Левиафана нашими войсками.

– Ой ли? Именно наша самоуверенность и привела к тому, что враг оказался, можно сказать, прямо у нас дома, – качнул головой Кха’шас. – А ведь ещё предыдущий Совет предлагал установить на Левиафан внутренние автоматические системы защиты...

– Каждому решению – своё время.

– Да. Но некоторые решения, всё же, сильно запаздывают.

Оба прошли уже почти половину Галереи Славы, когда Ур’шос, всё-таки, решился спросить:

– Вам тоже не известно, почему Император созывает нас? – прозвучало скорее как констатация, чем вопрос.

– Нет, – коротко ответил Четвёртый.

– Странно.

– Возможно, – уклончиво изрёк Кха’шас. – Впрочем, мы скоро и так всё узнаем.

Второй Советник не ответил, вновь погрузившись в раздумья и угрюмо глядя на гвардейцев в зелёной с золотом броне, мелькавших то справа, то слева. Незаметные, точно детали интерьера, но смертельно опасные, эти воины были безоговорочно преданы лично Императору. «Интересно, сколько важных разговоров и тайн они услышали вот так – просто неся боевое дежурство?» – мелькнула мысль у Советника, однако развить он её не успел, ибо вместе с коллегой оказался у массивных дверей тронного зала, украшенных искусными барельефами, которые запечатлели важнейшие сцены из учения Истинной Веры. Центральное же изображение, занимавшее больше всего места, сошествие Великого Бога Шассаары в изначальный мир Шао’ссоров, сотворение им Народа и дарование своей Богоподобной силы и благословения Первому Императору.

Двери были огромными – их будто делали для какого-нибудь великана. Стоя перед ними любой ощущал себя ничтожным

и недостойным. Впрочем, так и было задумано.

Гигантские двери беззвучно отворились, и оба Советника вошли в Тронный зал, поклонившись при входе и произнеся традиционное ритуальное приветствие. Только после этого они обратили внимание на то, что в зале присутствует гораздо больше лиц, чем они ожидали: помимо остальных девяти советников тут были знатные вельможи различной степени важности и несколько адмиралов. И, конечно же, гвардейцы.

Тронный зал представлял собой просторное круглое помещение с высоким сводчатым потолком. В самом центре зала возвышался золотой трон, исполненный в виде свивающихся спиралью ядовитых змей К’хасса, символизировавших честь, благородство и власть. По периметру зала в специальных нишах располагались обсидиановые статуи, как бы продолжая экспозицию Галереи Славы, скрывшейся за исполинскими дверьми, напротив которых, в противоположном конце зала чернели уставившиеся в бездонную пустоту космоса овальные окна в искусно сработанных рамах. Конечно, это были экраны системы управления Левиафаном. Но сработаны они были так искусно, что создавалось впечатление будто это и вправду огромные окна. Собственно, на этом оформление тронного зала и заканчивалось. Оно было, если так можно сказать, спартанским. Понятие роскоши Шао’ссорам было чуждо. Однако, стены, пол и потолок зала были отделаны материалом, по цвету близким к бронзе. А на полу же, искусно чередуя «бронзу» и матово-чёрный, блестящий в ровном, льющемся не понятно откуда свете, материал, были выложены замысловатые и весьма красивые узоры, сходящиеся у трона в центре зала.

Однако, на убранство зала Ур’шос внимания не обращал вовсе. Всё оно было приковано к фигуре в бело-золотой броне и чёрном плаще, расшитом узорами из драгоценных нитей, что стояла напротив гигантских окон-экранов, показывавших сейчас планету, ради которой, собственно, в эту отдалённую систему и прибыл Левиафан.

Это был Император!

Однако, пока Великий не проронил ни слова, наблюдая за тем, как силовая сфера Левиафана полностью накрыла планету… И лишь после этого, очевидно – удовлетворившись увиденным, Император отвернулся от экранов и внимательно осмотрел всех, кто собрался в тронном зале по его зову.

– Итак, Второй и Четвёртый Советники, наконец, здесь, – довольно произнёс он, всё ещё не двигаясь с места, – теперь можно начинать… Вероятно, все вы сейчас думаете, по какой причине я собрал вас здесь, – предположил Император, подходя к трону и словно раздумывая – воспользоваться им или нет. Никто из присутствующих не проронил ни слова. Ибо никто не имел права говорить, если только сам Император не даст такого разрешения. Великий вновь пристально вгляделся в лица присутствующих. Но на этот раз от внимания Второго Советника не ускользнуло то, что этот взгляд Императора как будто искал кого-то среди них. – Я разрешаю вам говорить, – наконец, сказал Император, воссев на трон. Ур’шосу было что сказать, но он пока решил послушать других.

Первым использовал возможность Седьмой Советник, Иш’шас:

– О, Великий, Первый после Бога, – поклонился он, выступая вперёд. – Это правда – мы действительно размышляли о том, почему были созваны вновь.

– И к каким выводам вы пришли? – спросил у него Император.

– Вероятно, это связано с нашей скорой и теперь уже неминуемой победой, – ответил Советник. – Совсем скоро мы, наконец, начнём Великое Изменение, ради которого наш Народ жил, сражался, страдал и умирал на протяжении всей известной истории…