Вмешательство извне
Шрифт:
– Всё просто, – за их спинами внезапно раздался совершенно новый голос. И голос этот они все знали, но уже не надеялись когда-либо услышать. Именно поэтому они, удивлённые, обернувшись, замерли, узрев перед собою мужчину, облачённого в грозную на вид высокотехнологичную броню с атомным излучателм в руках. Его сопровождали суровые, бронированные как и он сам, воины, всё прибывавшие на телепортационный круг. – Нам надо объединить силы.
Это был Сергей Иванович Крутов!
– Вы? – хором воскликнули Стражницы.
– Да, я, – кивнул Крутов, улыбнувшись как ни в
– А кто же ты такой? – взгляд Крутова вперился во Второго. Строгий, суровый взгляд.
– Грешник, – ответил тот коротко. – Я вам больше не опасен.
– Ясно. Тогда скажи, грешник, что случится, когда мы дестабилизируем ядро Левиафана?
– С научной точки зрения это весьма интересно, – кивнул Звягинцев, вроде ни к кому не обращаясь, и пристально изучая все данные, что получал о ядре.
– Забавно, – усмехнулся Второй. – На самом деле вариантов много. От «ничего не случиться», до «Мы все обречены! Вселенная погибнет!» Но наиболее вероятных сценария три. Первый – ядро схлопнется, создав сингулярность, чёрную дыру. Что для всех нас будет весьма неприятно. Второй – начнётся цепная реакция, которая вернёт всю материю во вселенной в её первоначальную форму. Обратит в первоматерию, из которой состоит ядро.
– А третий вариант? – тревожно спросила Элеонора, которую первые два варианта не слишком обнадёживали.
– Первооснова крайне непостоянна, не способна сама поддерживать какую-то определённую форму и крайне подвержена внешним эмоциональным, волевым, смысловым и информационным воздействиям. Такова уж её природа. Даже сейчас она, экранированная настолько, насколько это вообще возможно, улавливает тени наших и чужих мыслей и эмоций, образы из памяти и воображения, – посмотрев на чёрную массу ядра, беспрерывно менявшегося, принимая самые разные формы и очертания, сказал Второй. – Из-за этого она даже сейчас пульсирует и стремится к переменам, которые, однако, не могут закрепиться и оборачиваются вспять благодаря стабилизаторам. Если их уничтожить, ядро, вероятно, мгновенно примет форму в соответствии с теми мыслями и образами, которые воспримет в этот момент. Честно говоря, я считаю, что именно так всё и будет. А Левиафан, естественно, при таком раскладе будет обесточен и превратиться просто в летающую жестянку. Или взорвётся.
– Я потрясён, – выдохнул Звягинцев, заворожённо глядя на пульсирующее вдали ядро. – Первооснова всего сущего! Грааль от науки, о котором так много говорили древние философы и мыслители! И вот оказывается, что это не миф, что она реальна! – с благоговейным трепетом продолжал восхищаться учёный. – Это изменит существующие представления о мире. Жаль, что нам необходимо уничтожить это чудо, – обернулся он, посмотрев на Крутова, словно ища у него поддержки.
–
– Вы правы, – вздохнув, согласился он. – Как бы то ни было, но на примере первоосновы мы можем воочию лицезреть так называемый «эффект наблюдателя», действующий в квантовой механике…
– Что это нам даёт? – перебил учёного Крутов.
– Мы можем не допустить катастрофы при разрушении стабилизаторов, – важно ответил Звягинцев. – Достаточно только в этот момент всем вместе подумать или представить, что первооснова из ядра должна изменить форму и превратиться во что-нибудь… безвредное. Хотя бы в тот же кислород или камень.
– И это сработает? – недоверчиво осведомился Наполеон.
– Должно, – заверил учёный.
– Ага, прямо как в первой части «Охотников за привидениями», – хмыкнула Ирма. – «Выбирайте и погибайте», а потом появляется гигантский зефирный человек, чтобы уничтожить мир. «Здорово, Рэй! Ты отлично думал!», – саркастично закончила девушка, вполне успешно подражая интонациям и голосам персонажей фильма. Глянув на ядро, она вздрогнула, ибо на миг оно превратилось в того самого зефирного человека. – Жуть! – уверенно произнесла чародейка, отвернувшись.
– Да, похоже всё сработает, – кивнул Сергей Иванович, узрев эту метаморфозу ядра. – Оружие к бою! – скомандовал он, вскинув атомный излучатель. Его бойцы сделали то же самое, а маги вновь приготовились атаковать. – Цельсь! Бьём по нижнему!
И в этот миг время будто замерло. Всего-лишь мгновение. Но оно кажется вечностью. Миг, полный надежд и ожидания. Миг, которому предшествовало столько горя, отчаяния и боли.
Бойцы уже готовы открыть огонь, а маги – все до единого – вновь вершат самое сильное колдовство. И даже в глазах Второго клубится Сила.
Миг, решающий всё. Момент истины.
Нервы напряжены до предела.
И у каждого свои мысли, надежды. И одна общая – о победе.
И вот, подобного громовому раскату звучит приказ Крутова:
– Огонь!
Они стреляют. Все. Сразу. И лавина всесокрушающей энергии устремляется к стабилизатору.
Всего-лишь мгновение.
И все, затаив дыхание, ждут.
А где-то там, в космосе, два флота продолжают бой…
А совсем рядом с Левиафаном – Странник и Император, два извечных врага. И демон-ящер корчится, пронзаемый молниями взорвавшегося перстня. Он изменяется…
Где-то внутри Левиафана продолжается бой. Имперские штурмовики – выжившие члены экипажа «Затмения» при поддержке боевых капсул землян, контролируемых Кондратом, пробиваются к спасательным капсулам станции, сражаясь с ящерами и биомехами.
В тронном зале приходит в себя всеми забытая и покинутая Джайна…
А в самом сердце Меридиана, в его таинственном ядре Ревнитель Хо’раасс готов привести приговор в исполнение, и никто не может ему помешать.
Миг!
И атака достигла цели, травмировав барабанные перепонки нестерпимым грохотом, а глаза резанув слепящим светом!