Вмешательство извне
Шрифт:
Через полчаса он уже был за городом – внизу проплывали небольшие домики с двускатными крышами, усадьбы, а изредка даже строения, напоминающие средневековые замки с коническими или квадратными башенками. Двигатели аэролёта мерно тарахтели по бокам машины и сзади, в хвосте. «Вот и он», – глядя вниз, произнёс Рей и повёл аэролёт на посадку – благо эти аппараты могли садиться как на взлётно-посадочной полосе, так и на обычной дороге, да ещё и на грунте, если придётся…
Шасси коснулись земли – летательный аппарат немного шатнуло. Винты постепенно замолкли и сложились в специальные ниши в крыльях. Рей выбрался из аэролёта и, оставив колпак кабины открытым, направился к одному из небольших, но вполне уютных
– Послушайте! Мне надо с вами поговорить! – прокричал Рей, обращаясь к тому, кто, как он считал, находится в доме. – Я Рей Андерсон, племянник Эдварда.
За дверью послышались тихие шаги. Кто-то посмотрел в дверной глазок, а затем раздался звук открывающегося замка – дверь медленно отворилась. Перед Реем стоял один из величайших учёных столетия – Альберт Эйнштейн. Впрочем, если многие люди, может и испытали бы нечто вроде благоговейного трепета, стоя перед таким человеком, то Рей Андерсон уж точно к ним не относился.
– Ну что ж, молодой человек, проходите, – приглядываясь к явно неожиданному посетителю, молвил Эйнштейн. – Ваш дядя предупредил меня о том, что вы должны приехать... Жаль, он сам так и не дождался, – произнёс учёный, впуская мистера Андерсона в свой дом. Рей вошёл – Альберт закрыл дверь.
– Пойдёмте. Я расскажу вам всё, что знаю, – учёный прошествовал по лестнице на второй этаж, и Рею ничего не оставалось, как только последовать за ним. Безапелляционная и в какой-то степени беззаботная манера, с которой держался Альберт, была для Рея неожиданностью – он совершенно не так представлял себе поведение человека, которому, судя по всему, угрожает опасность.
– Присаживайтесь, – Эйнштейн указал на кресло у окна, а сам расположился в другом кресле. – Итак, что же вам известно?
– Не много – вы и мой дядя совершили фундаментальное открытие. После этого за Эдвардом началась слежка, к нему приходили из Союза Учёных, вломились в лабораторию, а потом последовала его смерть при весьма таинственных обстоятельствах, – пожал плечами Рей.
– Мда... Не густо. Что ж, я восполню пробелы в ваших знаниях касательно некоторых аспектов этого дела, – Эйнштейн сцепил руки в замок. – Действительно Эдвард был прав, когда написал вам о том, что наше открытие перевернёт все представления о строении мироздания.
– Он ещё обмолвился о том, что вам удалось заглянуть за грань нашего мира, – начал было Рей, но учёный прервал его:
– Не перебивайте, пожалуйста. Да. Вам должно быть известно, что и я и ваш дядя долгое время работали с Николой Тесла? К сожалению, Тесла умер слишком рано, и многие его идеи и догадки остались не реализованными или не подтверждёнными при его жизни, – пожал плечами учёный. – Мы решили продолжить некоторые его работы. В частности в последние годы жизни Тесла работал над принципиально новым транспортным средством. По его словам оно должно было мгновенно перемещать любой объект на абсолютно любое расстояние. Мы начали работать в этом направлении, и, по прошествии определённого времени, добились некоторых результатов – нам удалось передать сигнал, содержащий информацию. И передали мы его с опережением. То есть сигнал был получен ещё до того, как мы его отправили. Поразительно! Уже одно это могло перевернуть всю сложившуюся в современной физике картину мира. Сенсация! К тому же косвенным образом полученный нами результат подтвердил догадку Теслы о том, что существует возможность мгновенной, а иногда и вневременной передачи сигналов и взаимодействий. Конечно, мы продолжили работу с удвоенными усилиями, и в итоге создали то, из-за чего и началась вся эта история. Эти странные события. Нам удалось создать установку, способную перемещать любой объект на любые расстояния во вселенной. Но, внезапно, при незапланированном повышении напряжения на
– То, что вы рассказали, действительно может перевернуть все представления о мире, – ошеломлённо произнёс Рей, пытаясь переварить всё, что услышал. Это было не очень-то просто. И, всё же, он сумел справиться с удивлением. – Но меня тревожит вот что – зачем Союзу Учёных потребовалось привлечь моего дядю к себе на работу? Раньше ведь они не обращали внимания на тех, кто уже однажды им отказал, а теперь пришли к Эдварду и получили второй отказ, – задумчиво продолжил мистер Андерсон.
– Не только это странно, – кивнул Эйнштейн. – Меня волнует то, что вообще кто-то пытается поставить под контроль исследования в принципиально важных областях науки – ко многим моим коллегам также в последе время приходили представители Союза. Некоторые согласились на заманчивые предложения, и теперь об их исследованиях ничего не известно. Как впрочем, и о них самих. А те, кто не стали сотрудничать с Союзом, подверглись странному давлению со стороны правительства остальной части научного сообщества с явной целью либо прикрыть их исследования, либо передать работу более сговорчивым учёным.
– Всё это действительно очень странно. Но кому может быть выгоден такой контроль, если он вообще существует? – скепсис Рея был понятен, однако он не тешил себя надеждой, что Альберт ошибается в оценке ситуации.
– Первое, что приходит на ум – немцам, – Эйнштейн усмехнулся. – Хоть я и сам имею к ним кое-какое отношение, однако, не разделяю новых политических воззрений Рейха, как, впрочем, и старых – они всё ещё не могут простить себе поражения в Единственной мировой. Теперь они, видимо, избрали иной путь завоевания – культурная и научная экспансия. И на мой взгляд – он более эффективен.
– Ну что ж... А где находится ваша установка? – поинтересовался Рей.
– Мы спрятали её в надёжном месте, – ответил учёный. – В свете последних событий, я думаю, нам надо держаться вместе. Я покажу вам установку, а вы в свою очередь будете меня охранять. Идёт?
– Идёт! – ответил Рей понимая, что только так он сможет разгадать эту тайну...
Генерал Джеймс Скиннер только что покинул совещание по вопросу иранской ядерной программы. Всё, что сегодня там говорили, он уже слышал не раз. Он-то понимал истинные причины столь пристального внимания своей страны к этому вопросу, в отличие от многих из тех, кто брал слово на совещании. Другие лишь полагали, что понимают.
Генералу шёл пятьдесят шестой год. Не смотря на это он выглядел довольно молодо и спортивно, даже мощно. Небольшая проседь лишь прибавляла ему важности. Лицо его было суровое, изъеденное морщинами – особенно на лбу и в уголках глаз. Он всю свою жизнь посвятил армии. Стремительно продвигался по карьерной лестнице и славился цинизмом и решительностью. Он мог принять те решения, на которые бы не решился никто другой. Возможно, именно в этом и крылся секрет его карьерного успеха. По крайней мере, многие так считали.
Генерал вошёл в свой просторный кабинет в Пентагоне. Его уже ждали – в кресле сидел мужчина в деловом чёрном костюме. Выглядел посетитель молодо – лет на двадцать пять. Он был высок, строен, имел чёрные волосы. Нос небольшой, прямой. Лицо слегка сужалось к низу и имело тонкие черты, из-за чего создавалось впечатление, что в роду у этого человека были аристократы.
– Здравствуйте, генерал, – произнёс он, когда Скиннер вошёл в кабинет.
– Привет, Сэм, – ответил Джеймс, пожимая протянутую руку. – Зачем пожаловал?