Вместе? Всегда
Шрифт:
Беру в руки коробку со спичками, зажигая одну из них о коробку, подношу к конфорке. После того, как вспыхивает маленькое пламя, я не задуваю спичку. Задумчиво слежу за тем, как огонь подбирается все ближе к моим пальцам, постепенно погасая, так и не обжигая кожу. Я давно заметила эту особенность. Пламя никогда не догорает до самого конца, даже если там нет пальцев.
Иногда я сравниваю эту спичку и нашу с Питом любовь. Она вспыхнула так ярко, и от нее было так тепло, и мы думали, что она будет гореть до самого конца. Но она и до середины не догорела, потухла раньше, чем другие. Не знаю,
Сажусь на пол и отбрасываю обожженную деревяшку куда-то в угол кухни. Звук ее падения кажется мне настолько громким, что я прижимаю колени к себе и закрываю ладонями уши, раскачиваясь вперед назад.
Я одна в пустой холодной квартире, где кружит лишь одиночество. Я больше не я. Во мне нет того счастья, которое было, той искорки жизни в глазах, тех радостных мыслей, я больше не я. Я тень, которая безмолвно шатается по квартире, пытаясь научится жить заново. Но почему-то я бросаю эти попытки в ту же секунду. Я долго не плакала, поэтому сейчас слезы стекают градом по моим щекам, я не в силах это остановить.
Понимаю, что если сейчас же не позвонить Энни, мои слезы перерастет в ужасную истерику, я начну бить все, что попадется под руку, раскидывать мебель, пинать стены, просто кричать, даже выть от боли, которая внутри. Так было несколько раз, я стараюсь быть сильной, не плакать, но сдержать слезы бывает тяжело, особенно когда не выплескиваешь свои эмоции очень долго.
На трясущихся ногах поднимаюсь и плетусь в комнату, где стоит телефон. Мой мобильный где-то лежит разряженный, так что звоню Энни я с обычного стационарного телефона. Нажимаю на заученные наизусть цифры и жду. Гудок, второй, третий. Наконец, на том конце провода раздается шуршание, за которым следует невнятное бормотание моей подруги.
– Китнисс? – спрашивает она сонным голосом. Снова смотрю на часы. Всего лишь два, обычно они в это время не спят. Слышу из трубки приглушенный голос Финника. Кажется, он спрашивает, кто звонит. – У тебя что-то случилось? – конечно, она знает, почему я в глубокой депрессии.
Все время она была рядом, за что я ей очень благодарна. Первые недели моей жизни без Пита она не отходила от меня. У меня каждые несколько часов случались истерики, я не могла нормально спать, говорить, даже дышать: постоянно начинала задыхаться из-за вечных слез.
Энни приходилось оставаться со мной на ночь, давать мне перед сном таблетки, чтобы я закрыла глаза хоть на пару часов, днем вечные успокоительные. Она многое отложила в сторону в те дни. Сама недосыпала, недоедала, очень устала, редко виделась с Финником. Она многое делала для того, чтобы я поспала хотя бы пару часов.
– Энни, ты можешь прийти? Сейчас. Пожалуйста, - я останавливаюсь через каждое слово: комок в горле не дает говорить нормально, я прикрываю рот рукой, когда всхлип рвется наружу. Энни, прошу быстрее, мне нужно поспать, или просто успокоится, я не хочу снова кричать от боли. Я не хочу.
– Китнисс, может, ты перестанешь издеваться и над собой и над ним? – недовольно спрашивает она, мотаясь по моей кухне туда-сюда в поисках стакана воды. Два белых кругляшка лежат на столе прямо передо мной. Два
– Над кем? – спрашиваю я, мысленно желая, чтобы заветный стакан нашелся быстрее, не хочу снова обсуждать это. Я прекрасно понимаю о ком речь и прекрасно помню, чем заканчиваются все разговоры о нем.
– Китнисс, прошел год, может, хватит бегать друг от друга? – она подходит к столу, так и не взяв воду в руки, но теперь меня волнует вовсе не это.
– Год? Энни, кажется, ты преувеличиваешь, - шепчу я.
Мысленно пытаюсь вспомнить, на какие праздники мне дарила подарки Энни. Каждый день был настолько похож на предыдущий, что я просто перестала их различать.
– Нет, - вставляет Финник. Он все это время сидел за соседним стулом и играл в телефон. – Смотри, - перед моим лицом появляется яркий дисплей телефона. Открыт календарь, который оповещает меня о том, что сейчас тридцатое сентября две тысячи пятнадцатого.
– Но как? – удивленно спрашиваю я. Это похоже на правду. Если так подумать, то я не могу вспомнить отдельно каждый день, вроде их было много. – Энни, ему без меня лучше? – спрашиваю я, хотя догадываюсь, что она ответит. Что он нашел девушку, что у них все отлично, а обо мне он даже не спрашивает.
– Только не говори мне, что ты не знаешь? – Энни садится напротив меня, а мое сердце буквально замирает. Неужели женился?
– Он чуть не спился, - весело говорит Финник, будто сообщает что-то хорошее, а Энни отвешивает ему подзатыльник. На секунду я успокаиваюсь, он всего лишь чуть не спился, но потом до меня доходит. Я уже хочу задать миллионы вопросов, но Финник опережает меня. – Но ты не переживай, я его образумил, - я вновь успокаиваюсь.
– Я не хочу ломать ему жизнь, - повторяю я, наверное, в тысячный раз скорее самой себе, чем друзьям. Если бы Пит настолько сильно не хотел детей, я бы, наверное, не бросила его. Я поступила ужасно, но было бы эгоизмом с моей стороны остаться с ним и испороть его жизнь.
– А ты его спросила? – взрывается Энни, вскакивавшая со стула. Финник поднимается вслед за ней, кладет руку на ее плечо и произносит что-то вроде «не надо», но мою подругу уже вряд ли что-нибудь или кто-нибудь остановит. – Как ты не поймешь? Он жить без тебя не может, ему все равно: будут у вас дети или нет, и насколько ты больная на голову, ты нужна ему, Китнисс, еще сильнее, чем он нужен тебе, - немного отдышавшись, она берет со стула свою сумку и продолжает спокойным, но раздраженным голосом. – Значит так, это таблетки от головы. После них ужасно клонит в сон. Все, моя дорогая, отвыкай от таблеток, на них ты долго не проживешь. И включи уже свой мобильник.
Она круто разворачивается и идет в сторону коридора, а я не знаю, что думать и говорить. Неужели Питу и, правда, без меня плохо? Но почему тогда он мне не звонил? Хотя, чего это я? Наверное, только он мне и звонил. Ведь мобильный телефон все время был выключен, а домашний я никогда не брала, лишь только звонила.
Я сижу и смотрю в одну точку, думая о словах подруги. Хлопает входная дверь, выводя меня из ступора. Глотаю таблетки, запиваю водой и иду в комнату, начиная искать зарядку от телефона, а потом сам телефон.