Вместе? Всегда
Шрифт:
Я прикрываю рот ладонью, чтобы случайно не вскрикнуть. Она хочет убить Пита? Черт с ней, пусть забирает квартиру, забирает деньги, но она не посмеет, убит Пита. Не сейчас, когда я только поняла, что не могу без него жить. Я решаю ее остановить любой ценой, и данная секунду, по моему решению, подходит как нельзя лучше.
– Ты не тронешь его, - я выхожу из своего укрытия как раз в тот момент, когда Мирта убирает свой телефон в сумочку. На всякий случай отхожу назад и беру с журнального столика вазу. Взгляд девушки меня немного пугает. – Ты не сможешь убить человека, - добавляю я уже тише. Моя уверенность тает на глаза, но отступать уже поздно.
–
После этого я оказываюсь на полу. Кажется, крови нет, но я резко ослабеваю. Мирта меня больше не держит, и я пытаюсь встать. Как только я оказываюсь на ногах, осматриваюсь вокруг, отчего все перед глазами начинает кружиться. Девушка хватает меня за волосы и снова ударяет о стенку, и бьет до тех пор, пока я почти не теряю сознание.
Я вновь оказываюсь на полу, с разбитым в кровь лицом, даже не пытаюсь встать, у меня просто нет сил на это. Откуда у такой, казалось бы, маленькой девочки столько сил? Слышу звон битого стекла. Потом шевеление и дикую боль в правом запястье. Опускаю глаза вниз и вижу, что Мирта вскрывает мне вены осколками той самой вазы. Она проделывает тоже самое со второй рукой и просто уходит. Я не чувствую ни ног, ни рук, ничего. Еще несколько минут, и я отключаюсь, кажется, слыша поворот ключа в замке. Неужели все закончится вот так? В двух шагах от счастья?
Прости Пит, я не смогла спасти тебя. Прости…
========== Эпилог. Даже у самой печальной истории должен быть счастливый конец! ==========
Слышу сначала тихое гудение, которое становится все громче и, наконец, перерастает в монотонное пиканье какого-то аппарата. С трудом открываю глаза, но их тут же приходится закрыть: яркий белый свет со всех сторон ослепляет меня. Несколько раз часто моргаю и вновь разлепляю веки. Свет постепенно тускнеет, и теперь я могу различить предметы, стоящие вокруг.
Мне становится понятно, почему все мне казалось таким ослепляющем белым – стены и потолок выкрашены в этот цвет, а на улице светит солнце, лучи которого, проглядывая через окно почти над моей головой, отражаются от стен, увеличивая эффект.
Я с трудом опускаю взгляд вниз и замечаю, но мои руки перебинтованы в том месте, где осколок вазы касался их. Вспоминаю события, произошедшие до того, как мои глаза закрылись. Первое, о чем я подумала, было удивление от того, что я осталась жива. Но потом я вспоминаю, почему вообще взяла в руки ту вазу. Пит. Где он? Что с ним? Неужели он умер? Прибор начинает пикать чаще, я, не подумав о последствиях, поворачиваю голову слишком резко в его сторону и вижу мужской силуэт, похожий на Пита, но из-за моего головокружения, моментально отключаюсь.
Когда я снова открываю глаза, прибор больше не шумит, над бинтами в коже замечаю иголку от капельницы, а на краю моей кровати сидит Пит, живой, настоящий, мой. Он держит мою руку в своей, я чувствую его тепло своими заледенелыми пальцами. Его взгляд опущен вниз, не то на кровать, не то на бинты.
– Пит, - зову его тихим шепотом, потому что на большее я сейчас не способна. Парень тут же удивленно поднимает глаза и смотрит
– Привет, - здоровается он. – Как ты? – спрашивает Пит, выпускаю мою ладонь, и проводя рукой по волос, а затем, протирая красные глаза. Кажется, он не спал очень долго, или спал не больше часа.
– Плохо, - честно признаюсь я, чувствую ужасную слабость, боль в руках, голове и, что странно, у меня болит живот. – Она тебя убьет, - еще тише говорю я, чувствую, что сердце начинает биться чаще, а все вокруг немного пошатнулась. Поэтому я на секунду закрываю глаза, медленно выдыхаю.
– Успокоилась? – спрашивает почему-то улыбающийся Пит. Я ни на каплю не успокоилась, но все-таки утвердительно киваю. – Ну, тогда я расскажу, да? – спрашивает он, а я вновь киваю, не понимая, что происходит. – Я встретился с ее отцом. Оказывается, он даже не знал, что его дочь планирует делать, соответственно и ребенка никакого не было. Позже я узнал, что она хотела продать мою, то есть нашу, квартиру и на эти деньги купить поменьше в Капитолии, чтобы жить там со своим парнем. Но это не важно, когда я сказал о звонке Мирты, ее отец, тут же решил ехать в отель, где мы с ней жили. Когда я зашел, увидел тебя на полу всю в крови, ужасно бледную… Я бы себе не простил, если бы не успел. Прости, что впутал тебя во все это, - он со злостью вцепляется в свои волосы и встает с кровати, зажмурив глаза и плотно сжав зубы.
– Пит, не надо, - прошу я. – Ты не виноват, - он открывает глаза и внимательно смотрит на меня.
– Не виноват?
– спрашивает он, вновь подлетая к кровати. Он садится на пол, и его лицо оказывается прям рядом с моим. – Ты могла умереть! – кричит он. Я понимаю, что он злится сам на себя, но мне становится страшно только от его взгляда. С опаской смотрю в его глаза и понимаю, что ничего не могу сделать, если он сейчас продолжит орать, совсем выйдет из себя и захочет сделать какую-то глупость, я не смогу его остановить. – Прости, я тебя напугал, - с сожаление произносит он. – Прости, я такой идиот, - меня немого пугает резкая смена его настроения. Ия надеюсь, что он больше не будет злиться, особенно на себя, особенно, если он не виноват.
– Люблю тебя, - все еще шепчу я. Пит улыбается еще шире и медленно, нежно целует меня в щеку.
– Пит, - зову я. – У меня болит живот, - жалуюсь я, как маленький ребенок.
– Ну, Китнисс, весь сюрприз испортила, - Пит расстроено оттопыривает нижнюю губу. Я непонимающе смотрю на него. Странные у него сюрпризы. – Ладно. Я нашел хорошего Капитолийского врача. И теперь, если мы будет стараться, у нас могу появиться дети.
– Дети? – спрашиваю я, а в глазах уже начинают появляться слезы. Я с трудом понимаю, что сейчас сказал Пит, и если я все правильно поняла, я снова могу иметь детей, но как? Это же чудо. – Спасибо, Пит.
Через две недели меня, наконец, отпускают домой, и мы с Питом скоростным поездом мчимся в родной Дистрикт. На вокзале нас встречают лучшие друзья – Энни и Финник. МЫ решили прогуляться и пойти пешком, я с подругой пошла немного вперед, рассказывая все в мельчайших деталях, Пит тоже что-то рассказывает Финнику. На улице начинает темнеть, поэтому мы снова равняемся с парнями.
– Какие люди! – слышно откуда-то слева, вся наша компания, как по команде поворачивается в сторону голоса, там стоит тот, кого я предпочла бы забыть – Гейл Хоторн. – Детка, может, повторим? – бросает он, показывая не очень приличный жест, а у меня снова начинают трястись колени.