Вместе
Шрифт:
А теперь Дилейни смотрела, как по лентам ползут, постепенно скрываясь в проеме за занавеской из резиновых лент, контейнеры, набитые фотоальбомами и другими вещами – летними сарафанами, плетеными корзинами, проигрывателями 1980-х годов и заляпанными детскими одеялами.
– Это я потом тебе тоже покажу, – сказала Винни. – Там, по сути, все то же самое, просто объекты побольше – те самые вещи, для которых изначально и были предназначены все эти безумные хранилища. Их сканируют на 3D-сканере настолько точно, что при желании их можно воссоздать во всех деталях. Но вообще-то, конечно, практически всё – просто мусор. И если мы сможем убедить людей от него избавиться,
– Значит, конвейеры возвращают вещи обратно клиентам? – спросила Дилейни.
– Боже, ты что, не слушала? Для этого тут и нужна подземная железная дорога. Все это складывается в вагоны и отправляется на восток – на сжигание. По датской технологии.
Две сестры из-под Копенгагена, дочери топ-менеджера предприятия по утилизации промышленных отходов, изобрели способ сжигания с нейтральной эмиссией углерода, в результате которого практически любая вещь превращалась в прочную черную массу, использующуюся в производстве определенных марок бетона. Особенную популярность такой бетон завоевал у калифорнийских фирм, занимавшихся постройкой тюремных зданий.
– Люди не могут сами решить, что сохранить, а что выбросить, – пояснила Винни, – поэтому хранят все. Но мы пытаемся предложить им кое-что получше. Мы делаем изображение, а вещь уничтожается. Барахла становится меньше.
9
Он ее любит, она ему благодарна
– А после обеда? – спросил Уэс.
Он тер пемзой нарост на внутренней стороне большого пальца на левой ноге. Это был еженедельный ритуал и причина, по которой он носил только сандалии, – обычные ботинки с закрытым носком ему не подходили.
– А после обеда я сканировала фотографические воспоминания тридцати восьми людей, и алгоритм сделал к ним подписи, так что они стали какими-то более обезличенными, что ли, а потом я свалила все эти сотни уникальных фото в большой ящик, чтобы их переработала другая машина и превратила в тюремный бетон. И Винни делала то же самое, но медленнее.
Уэс кивнул, оценил свою работу и принялся тереть дальше.
– Расскажи мне про эту Винни.
Дилейни рассказала, что Винни никакая не суперженщина из тех, что ожидаешь встретить в стенах “Вместе”, а обычная жена и мать троих детей, для которой “совместная” зарплата и программа здравоохранения, четыре недели отпуска, декретные отпуска для обоих родителей, отпуск в случае смерти родственника, программа накопления на колледж и бесплатный двухнедельный летний лагерь для детей любого возраста являлись преимуществами, которым трудно что-то противопоставить.
– В конце концов нам с ней пришлось координировать наши действия, – сказала Дилейни.
– Зачем это? – Уэс замолчал и несколько секунд смотрел в стену. – Нет, постой. А, понял. Компания использует датчики движения, чтобы следить, насколько быстро ты работаешь. А у вас там есть какой-нибудь старший в отделе? Бригадир какой?
Дилейни не задумывалась об этом, но теперь поняла, что в “Мыслях Вместо Вещей” не было никакого начальника.
– Значит, эту задачу выполняет ИИ, – заключил Уэс. – И думаю, работников это даже больше устраивает. С одной стороны, он объективен, с другой – датчики можно обмануть. Они же знают, как функционирует эта система. Так Винни просила тебя работать помедленнее?
– Ну, она говорила что-то вроде “будь внимательнее” и “убедись, что все правильно”. Но до
– Кто-нибудь в отделе работает быстрее тебя?
– Нет. После того как Винни написала мне, я огляделась и поняла, что все двигаются примерно в одном темпе.
– Правильно. Это единственный рабочий вариант. ИИ сравнивает производительность людей. Если кто-то будет работать быстрее всех, возникнут новые ожидания и система посыплется. Но если тормозят все, то никто этого не замечает.
– Но они едва шевелятся, – вздохнула Дилейни. – Просто невозможно.
– Зато они надули технологию. Это нужно уважать. Итак, вы очень медленно превращаете чужие любимые фото и вещи в бетон?
– Только фото. А вещи мы сканируем, и они отправляются на конвейеры, потом в вагоны, а после в сжигатель. Который, кажется, где-то во Фримонте, на бывшей фабрике “Теслы”.
– И что ты сканировала?
Дилейни попыталась припомнить, что именно она отсканировала и приговорила к уничтожению. Две ковбойские шляпы. Антикварный медицинский чемоданчик из кожи аллигатора. Причудливого воздушного змея из полосатого шелка. Коллекцию альбомов Нэта Кинг Коула на виниле. Примерно сотню писем, почти все написанные от руки, в оригинальных конвертах. Расправляясь с первой партией, Дилейни ощущала некоторую грусть, сознавая, что она – последний человек, прикасающийся к этим когда-то драгоценным предметам. Но спустя час уже не чувствовала ничего. В мире слишком много вещей, так что нет смысла оплакивать эти.
– Можно посмотреть на твои показатели за сегодня? – спросил Уэс.
– Нет, – ответила Дилейни.
Уэс схватил ее рабочий планшет.
– Все, поздняк. Общая оценка 86. Это хорошо?
Дилейни хотела, чтобы ей было все равно, но все равно не было.
– Кажется, 86 – маловато, – сказал Уэс.
Дилейни смотрела в потолок. Иногда по потолку ползали ящерицы. Сегодня они не появлялись.
– Шесть “АнонПредов”, – продолжал Уэс. – Это что, анонимные жалобы от коллег? Как ты умудрилась получить шесть доносов? Что ты натворила?
Дилейни не имела ни малейшего понятия.
– У большинства есть коды, – заметил Уэс. – У тебя три одиннадцатых. Что такое одиннадцать? А, вот оно. “Недостаток межличностной осознанности”. А еще восьмерка, что означает, что ты стала для кого-то причиной дискомфорта. Ага, подожди. Тут две восьмерки. Это “мини-дисы”. Мини-дискомфорт? Видимо, да. Еще тут говорится, что ты опоздала заполнить “Исследование Удовлетворенности Личным Общением” для нескольких людей. Надо нагонять! Кажется, Кики нужны твои ответы. И Таави, и Винни… Эй, Дилейни! Ты слушаешь? Ты что, щелкаешь?
Дилейни щелкала. Это надо было делать и дома тоже, сизифов труд: что-то постить, оценивать чужие посты разнообразными смайликами, обмениваться Попаями, покупать и делать вид, что покупаешь, смотреть видеоролики о том, как люди поскальзываются на мокрой траве или падают со скал. Чтобы компания “Вместе” сочла тебя нормальным, нужно постоянно щелкать. Подруга по колледжу, живущая теперь на Бали, прислала Попая, она стояла в белом бикини на фоне бирюзовых волн. Дилейни отреагировала радостным смайликом. Кузина из Сиэтла прислала запрос на микрофинансирование – она запускала нечто под названием “цифровая винодельня”. Дилейни отправила ей 20 долларов и получила в ответ пульсирующую звездочку. Ее мать прислала стыж на соседку, которая каждую неделю бросала свой мусорный контейнер на обочине. Дилейни отозвалась неодобрительной рожицей.