Вначале было слово
Шрифт:
И у меня дрожат руки. Потому, что это – долго. Очень долго. Мы могли бы встречаться гораздо чаще. Но между тем, что говорит закон и лагерное начальство…
Я ее почувствую. Сначала – кончиками пальцев – ее дрожь, ее всхлип, ее кожу. Потом… всю ее почувствую и через нее – себя и время, которое все-таки движется…
– Сколько времени? – шепчет она во сне.
– Без нескольких часов вечность – отвечаю я. – Спи, моя радость. Увидимся завтра.
Увидимся зав…
Здесь текст обрывается.
Эту
«Сказка про почти», «Зимняя сказка», «Дождливая сказка», «Сказка про слишком», «Небесная сказка» и «Счастливая сказка».
Вот они – все. Читайте…
Сказка про почти
…Они-таки вымокли насквозь, до нитки, и теперь, вместо того, чтобы целоваться, почти бежали прямо по лужам, оглядываясь и ища, где укрыться.
– Вон кафе, видишь?
– Ага, побежали…
Внутри было чисто и, самое главное – тепло. У стойки сидел бородатый мужчина и задумчиво смотрел в свой стакан. Стакан был пуст. В дальнем углу – молодая парочка, уставившаяся в открытый ноутбук. Больше никого не было. На бармена, как обычно протиравшего бокалы, они просто не обратили внимания. Они уселись за крохотный столик в углу у окна и сразу же принялись трогать друг друга глазами. Они умели это очень хорошо, и потом, это было приятно – обоим. Когда-то, в самом начале, она даже заикалась от волнения, ощущая на себе его взгляд.
– Ну и что – теперь?
– Не знаю. Хорошо бы выпить чаю. Хочешь чаю?
– Ты же знаешь, я всегда хочу того же, чего и ты. Ну…
Чай был – ничего особенного, зато горячий.
– Хочешь еще?
– Нет, спасибо.
– Тебе пора?
– Если только к тебе…
– У нас с тобой через час свидание. Ты не забыла?
– У нас свидание длиной в вечность. Но я все равно помню…
– Это очень хорошо. Я бы не хотел причинять неудобства и осложнять тебе жизнь.
– Ты и так мое главное осложнение. Непроходящее и неизлечимое…
На мокрый подоконник уселся воробей, отряхнулся и, наклонив голову, уставился на них через окно.
– Жалко, что я не воробей…
– Ты – как раз воробей, а я тебя поймал и держу.
– Отпусти, а?
– Не могу. Правда – не могу. Не из-за себя, из-за тебя самой, понимаешь?
– Понимаю, да…
– Ну вот. То-то же…
За все эти долгие годы семейной жизни они все еще не смогли привыкнуть к обладанию.
Обычные, среднестатистические эгоисты в прошлом, встретившись, они чуть было не прошли мимо, а потом, вдруг прикипев намертво, принялись отдавать себя друг другу с таким исступлением, что это было – мучительно.
Мучительно хорошо. И ужасно нравилось обоим, иначе – какой смысл?
Еще –
Вот и сейчас – он смотрит на нее… Это просто неприлично, так смотреть на женщину – пусть и твою – в общественном месте…
– Не смотри так…
– Почему?
– Потому, что иначе, я сейчас начну раздеваться…
– Именно этого я и хочу…
– Тогда нас арестуют.
– Все равно. Я тебя…
– Потом, ну…
– Но я хочу – сейчас.
– Я знаю, знаю, знаю… – Она плачет.
– Что же ты плачешь, вот еще… Я ведь не тиран какой-нибудь, в конце-то концов. Так и быть, пошли домой, там и разденешься. Все равно промокли насквозь, а?
– А чай? Я хотела еще…
– Дома попьем. Все – дома.
– Но…
– Пошли, пошли, пошли…
…Дождь кончился. Они выходят из кафе, идут по мокрым улицам, взявшись за руки.
Город уже проснулся, начинают просыпаться люди. Первые прохожие смотрят на них с недоумением, ведь чужое счастье, дикорастущее, необузданное, непонятное – всегда внушает опасения. И в самом деле, странная парочка, глаза, конечно, счастливые, но уж больно несолидное выражение лица, особенно, у него – а ведь такой представительный мужчина. Про нее и так все понятно с первого взгляда, про таких в детстве говорят – втюрилась. Ну ладно, она – женщина, а вот он – вообще ни в какие ворота… Идет быстро. Почти бегом, тащит ее за собой, грея на ходу ее ладошки губами, смеется легко, запрокидывая голову, как она, точно, как она – совсем не думая про окружающую жизнь и мир вокруг. Неужели – любовь?
Они идут быстро-быстро и все-таки – медленно. Они идут к расставанию, за которым – встреча.
– Смотри, сколько улиц и все – наши.
– Ага… Я так люблю этот город. Жаль, что его нет на карте.
– Эти карты… Мало ли кто их рисует. Главное, что его знаем – мы. Мы знаем его – наизусть…
– Да, да. Какое хорошее слово – наизусть. Из уст – в уста. Я так люблю – в уста…
– Я знаю. Я знаю про тебя – все. Вот, скажи, почему я всегда тебе рад? Почему ты всегда со мной согласна?
– Наверное, потому, что нам друг с другом – упоительно…
– Да, но есть еще одна причина.
– Какая?
– Только никому не говори, ладно? Просто все улицы этого города ведут в одно и то же место. Откуда бы ты не вышел и куда бы ни направлялся, всегда придешь туда – к согласию.
– Надо же. А я и не догадывалась.
– И не надо. Прими это просто, как подарок и все.
Он останавливается и оборачивается к ней. В его глазах – радость. Им – хорошо. И она приникает к нему, хотя – куда уж ближе.