Вне игры

Барсов Павел

— А синяки на попе полечишь?

— Ножнами. — Обнимаю её. — Дурочка, ты вообще думаешь, что делаешь?

Устало усаживаюсь прямо у её ног, упёршись спиной в порог джипа. Остальные подходят к нам.

— Ну и как наши дела? — Спрашивает Эля, которая уже отошла от шока после Аниной выходки и снова жонглирует небольшими огненными шарами.

— Как в сказке. — С философским видом отвечаю, наблюдая, как она перебрасывает с руки на руку пару файров. — Чем дальше, тем страшнее.

— В смысле? — Энжи приземляется прямо на землю в своих тонких синих брючках.

— В самом прямом. — Поднимаюсь и за руку тяну её, вытряхиваю,

не особо жалея многострадальную пятую точку под её писк и айканье. — Чем больше я на вас смотрю, тем мне становится страшнее.

— Всё так плохо? — Она жалобно смотрит мне в глаза, не выдерживаю, прижимаю её за шею к себе, она пищит. — Зато скучно не будет!

Мы все смеёмся.

***

Энжи.

Усевшись рядом с Рыжулей, внимательно осматриваю её лицо, лоб, шею, кручу её голову, чтоб не пропустить ни кусочка кожи. Просматриваю даже ладошки.

— Нигде не болит? — Она качает головой. — И следа нету.

Обнимаю её, она склоняет голову мне на плечо.

— А я и испугалась больше того, что следы останутся, что буду некрасивая. — Тихонько бормочет, обнимая меня за талию. — Того…

Я пальчиком прижимаю её губы, чтобы не говорила всякие глупости — уж за оспинки-шрамы от ожогов, если бы они и были видны, мы её точно не разлюбим. Она с улыбкой его целует и слегка касается язычком. Я в порыве нежности чмокаю её в щеку, а эта шкодница поворачивается и захватывает в плен своими губками мой рот. Мы приходим в себя спустя минуту и чинно отодвигаемся друг от дружки, немного покраснев. Больше всего меня смущает братец, сидящий впереди и смотрящий в окно. По нему незаметно, чтобы он видел наш поцелуй, а вот Эля, похоже, точно видела — покраснела больше нас, как будто это она целовалась. По Крашику вообще гадать бесполезно, у него с губ не сходит его фирменная едва заметная улыбочка, та самая, которая часто бесит потому, что может скрывать, что угодно.

— Кстати, предлагаю, пока есть время, подумать об практичной одежде. Крепкой и удобной. — Краш говорит всем, а смотрит на меня — мои одёжки точно заранее все забракованы в этот раз.

— Джинсы подойдут? — Аня снова укладывает голову на моё плечо.

— Твои нет. Узкие, неудобные. — Он говорит, не оборачиваясь, не отвлекаясь от дороги. — У Дэна любые джинсы годятся и ветровка есть. Эля?

— У меня нету такого, чтоб сильно крепкое. — Вздыхает. — Для города всё удобное, а вот что одеть в это наше… мероприятие, даже не знаю.

Он нарочито резко поворачивает на светофоре, я привыкла, а Аня с Элей пищат вокруг меня. Через минуту останавливаемся у магазина.

— Про обувь тоже советую подумать. — Добавляет, как только глушит мотор.

— Мы же на машине?.. — хмыкает Дэн.

— Хорошо, можешь не думать, в случае чего пойдешь босиком.

— Так бы и сказал, — бурчит братец, — на всякий случай.

Бродим по магазину полчаса без всякого успеха, пока Элька не находит бледно-голубенький комбинезончик, похожий по покрою на тот, в котором приехал Крашик. Я с первого взгляда понимаю, что именно такая вещь и нужна, только вот цвет – фи. Спрашиваю у Эльки, где она нашла его, и мы с Аней бежим в соседний зал. Целая стена завешена тем, что нам нужно. Для меня вопросов не возникает, цепляю свой любимый тёмно-синий. Анюткину ручку, потянувшуюся за точно таким же, ловлю и перенаправляю к тёмно-малиновому.

— Под твои волосы будет бомба.

За нашими спинами слышен

тяжелый вздох Эли.

— Парни сказали, что через день я буду похожа на поросёнка, сильно светлый.

Она растерянно смотрит на нас, мы скептически – на неё.

— Синий, красный, зелёный. — Произносит Рыжуля, снимает тёмно-зеленый комбинезончик и засовывает Эльке в руки. Идём наряжаться уже все втроём. Когда мы выходим в комбинезонах к нашим мальчикам, они молча показывают кулаки обеих рук с отогнутыми вверх большими пальцами. Угодили.

— Теперь обувь.

Когда Краш усаживает меня на пуфик и садится передо мной на колени, от воспоминаний у меня начинает кружиться голова. Пусть сегодня он не так нежно ощупывает и прижимает мои пальцы в кроссовке, не гладит и не одевает носочек, но я так чувствую, насколько мне приятна его забота, что хочется плакать. Я лишь вздыхаю, когда он усаживает рядом Аню и проделывает всё то же самое для неё. А когда он делает это и для Эльки, мы уже вдвоём надуваемся, как два шарика, и отворачиваемся.

— А ты чего покраснела, — шепчет Анютка, — когда он тебя обувал?

— Так, — тихо смеюсь, — есть, что вспомнить.

Нас обеих за талии подхватывают сильные руки.

— Вы чего, ревнуете? Энжи, ты же знаешь: где Дэн, а где практичность?

— Знаю. — Вздыхаю. — Всё равно мы жадины.

Он хмыкает.

— И даже подружку не жалко, если ноги в кровь сотрёт?

— Жалко. — Вздыхает Анютка. — Ладно, что поделаешь, приходится терпеть, что ты у нас такой добрый.

Дэн смеётся.

— Краш, этот точно заявка в Книгу рекордов — менее, чем за час трёх девчонок одел и обул.

Серёжка с сомнением смотрит на меня и на Аню, потом протягивает мне банковскую карту.

— Ладно, запас белья покупайте сами. Только помните, что сейчас главное практичность. На две недели рассчитывайте, как минимум. — Повторяет, как для самых глупеньких: — Практичное.

Иду и думаю – обидеться или гордиться, что хоть это доверил?

***

Аня Рыжик.

Пока Энжи с загадочным видом идёт впереди, я цепляю под руку Элю. Она давно вызывает у меня интерес. Точнее, к ней у меня уйма щекотливых вопросов ещё с первого нашего знакомства. Например, почему у девочки буквально сердечко замирает при упоминании одного парня, а становится она девушкой другого. И явно, дело не в «забыла-полюбила» – даже сейчас, поднимаясь с пуфика в новых кроссовках, тяжело вздохнула, провожая взглядом нежные ручки, только что ухаживавшие за ней. А сколько раз я видела тоскливый взгляд, направленный в спину моего любимого, хорошо, пусть нашего с Энжи любимого.

С Энжи проще, мой, пардон, наш маленький ангелочек сама одарила меня счастьем, о котором я и мечтать не смела. Встреть я лишь одного из них, и то я была бы на седьмом небе. А теперь… Короче, нету таких слов. Вспоминаю наш недавний почти невинный поцелуйчик и аж останавливаюсь на мгновение от нахлынувшего удовольствия.

Эля смотрит на меня с улыбкой.

— У тебя лицо, как будто что-то сильно приятное вспомнила.

Я только довольно киваю, а она краснеет, какая догадливая. Останавливаемся возле Энжи. Она деловито перебирает простые трусы, явно набирая сразу на нас обоих. Чмокаю её в щёчку и иду глазеть по рядам. Когда я возвращаюсь, бросаю в отложенную подругой стопочку несколько миниатюрных совершенно непрактичных вещей. Она на меня поднимает глазки, а я шепчу погромче: