Вне подозрений
Шрифт:
Батлер присвистнул. Покупка яда, не важно, в каком обличье или под какой фальшивой подписью в аптечной регистрационной книге, — фактор, почти неизбежно изобличающий убийцу.
— Брось это, мальчик мой! — фыркнул Батлер, немного раздраженный тем, что Чарли так быстро стал самим собой. — Насчет происхождения яда в деле миссис Тейлор нет никаких сомнений.
— Сомневаюсь, — промолвил Денем.
— То есть?
— Скажи, Пэт, ты не заметил ничего странного на сегодняшнем процессе?
— Этот человек спрашивает меня, — с сарказмом обратился Батлер к пустому
— Нет-нет, не судья. Я имею в виду свидетелей. Особенно этого врача.
— Доктора Бирса?
— Да. — Чарли нервно провел рукой по лицу. — Он пытался сообщить нам что-то, но ему не позволили правила свидетельских показаний. Помнишь, как он сказал, что в доме была нездоровая атмосфера для столь неискушенной девушки, как Джойс? — Внезапно его тон изменился. — Кстати, где Джойс? Мне казалось, я видел, как она входила сюда с тобой.
— Так и было.
— Я ждал в твоей машине, надеясь…
— Мисс Эллис не хотела видеть тебя, Чарли. Она сама мне так сказала.
— Ну… — Денем с трудом изобразил улыбку. — В конце концов, нет причин, по которым она должна была хотеть меня видеть. — Он сделал паузу. — Конечно, у тебя есть ее адрес?
— Боюсь, что нет. И если ты понял мой намек, Чарли, то будешь держаться подальше от этой женщины. Разве только ты хочешь получить порцию мышьяка в пиве.
— Ты так же умен в своей глупости, как глуп в своем уме! — проворчал Денем после очередной паузы.
— Не скажешь, какое это имеет отношение к зловещему отравлению девяти человек? — сдержанно осведомился Батлер. — И к возможному обвинению Люсии Реншо в убийстве мужа? У нее был какой-нибудь мотив?
Денем колебался.
— Вообще-то они не слишком ладили…
— Это не доказательство, Чарли, а всего лишь один из вариантов брака. Почему полиция ее подозревает?
— Потому что только Люсия, по-видимому, могла это сделать. И все же…
— Что именно ты хочешь от меня?
— Конечно, я могу официально поручить тебе вести защиту. Мы не знаем, когда прыгнет кошка, то есть полиция. Но сейчас только пять часов. Не можешь ли ты съездить в Хампстед и поговорить с ней до обеда?
— Могу, Чарли, — заверил его Батлер. — И я сделаю большее. Дай мне пять минут на разговор с этой леди, и я скажу тебе, виновна она или нет.
Денем схватился руками за голову:
— Я у тебя в неоплатном долгу, Пэт! Но после сегодняшней победы ты сорвался с цепи. Не вообразил ли ты себя Господом всемогущим?
— Вовсе нет! — Батлер выглядел шокированным. — Просто, — вежливо объяснил он, подобрав шляпу, я никогда не ошибаюсь.
Глава 6
Дом покойного Ричарда Реншо и его жены, именуемый «Домом аббата», находился на Кэннон-роуд в Хампстеде.
Поднявшись на Хэверсток-Хилл и Розлин-Хилл, лимузин свернул направо у светофора напротив станции метро «Хампстед» и поехал по Хай-стрит в сторону Раундпонд. Сделав еще несколько поворотов, машина углубилась в тихую Кэннон-роуд.
Выпрыгнув из машины,
— Господи, Чарли! Это же… — Он не договорил.
Под сине-черным небом, откуда перестал падать мокрый снег, в сорока футах от коричневой ограды стоял дом.
Другие дома на Кэннон-роуд выглядели всего лишь смутными силуэтами с тусклыми желтоватыми огнями. Но это уродливое, хотя и не слишком большое сооружение благодаря оштукатуренному фасаду походило на серо-белое пятно и бросалось в глаза, так как было построено в стиле так называемой викторианской готики. По обеим сторонам арочной парадной двери находились два высоких стрельчатых окна, одно над другим. Вдоль края крыши тянулся зубчатый парапет с миниатюрной декоративной башенкой в углу.
— Это же дом миссис Тейлор! — воскликнул Батлер, в голове у которого ожили неприятные воспоминания. — Те же самые деревья у окон с каждой стороны!
— Почему бы и нет? — отозвался Денем.
— О чем ты?
— Оба дома, — объяснил Денем, — построены отцом миссис Тейлор в середине 1860-х годов. Один в Бэлеме, который тогда был в моде. Один в этом районе, который в моде и теперь. На задней двери этого дома также грирсоновский замок.
Ветки, колыхаемые ветром, царапали оконные стекла. Внутри, по крайней мере, оба дома не были обставлены одинаково. Батлер с облегчением увидел это, когда молодая служанка открыла дверь.
Но атмосфера истерии, пахнувшая на них, была такой же ощутимой, как признаки беспорядка. Восемнадцатилетнюю служанку Китти Оуэн можно было бы назвать хорошенькой, не будь она такой тощей. Китти в ужасе отпрянула, но Денем поспешно назвал их имена.
— Простите, сэр. — Служанка судорожно глотнула. — Я думала, вы тоже из полиции. Но я не уверена, что вы сможете повидать мадам. У нее истерика.
— Миссис Реншо пригласила нас, — улыбнулся Батлер.
По какой-то причине Китти вздрогнула и испуганно уставилась на Батлера.
— Пойду посмотрю, — с трудом вымолвила она. — Пожалуйста, подождите здесь.
Дверь, на которую указала девушка, вела в викторианскую гостиную, богато обставленную довоенной мебелью и антиквариатом. Лампы с абажурами освещали обюссонский [10] ковер.
10
От французского города Обюссон, центра коврового производства.
В центре комнаты, словно только что прекратив шагать, стоял доктор Артур Эванс Бирс.
— Батлер! — воскликнул доктор Бирс, когда вошедшие представились. — Конечно, мы встречались в суде. Я подумал, что вы какой-то родственник… хотя в парике и мантии вы выглядели совсем по-другому.
Вблизи он подтвердил впечатление солидности и надежности, к которым теперь примешивалось разочарование врача общей практики, видящего, как государственная медицина подрывает его инициативу. Лысый, узкий и веснушчатый череп походил на шекспировский, а рукопожатие было крепким.