Вне подозрений
Шрифт:
— У меня нет ни бритвы, ни картошки, — сказал он. — Я собираюсь драться с вами честно.
— А вы умеете это делать?
Золотозубый похлопал по бумагам в кармане:
— Подойдите и возьмите их.
Батлер медленно двинулся к нему. В тот же миг в дальнем углу комнаты на стене позади Батлера раздался негромкий взрыв, сопровождаемый вспышкой желто-голубого пламени. Струйка огня побежала вверх по занавесу, осветив полутемную часовню.
— Не нравится? — усмехнулся Золотозубый. — Таких штук здесь полным-полно. Струсили,
Батлер прыгнул на него, нанеся удар правой, который был бы смертоносным, если бы попал в цель.
Но он не попал. Произошло совсем другое.
Следующие тридцать секунд Батлер ощущал не столько боль, сколько замешательство. Его зрение словно перестало функционировать. Он видел перед собой несколько горизонтальных коперов для заколачивания свай, один из которых постоянно метил ему в лицо, как бы он ни пытался увернуться, а остальные колотили куда попало…
Внезапно Батлер с удивлением обнаружил, что лежит боком на ковре. Он смутно ощущал запах дыма и видел желтый свет, который, как ему казалось, горел у него в голове.
— Нет, — произнес ненавистный голос, тяжело дыша, — вам нечасто…
Шок унижения пробежал сквозь тело Батлера, прежде чем голос закончил фразу. Никогда в жизни, даже в школьные дни, он не падал так низко. Его выставил неуклюжим и неопытным хвастуном тот, которого он презирал как грязь под ногами. Перед его мысленным взором предстали друзья, потешающиеся над ним.
— …нечасто приходилось драться. Верно, мистер?
Патрик Батлер вскочил на ноги и, по чистой случайности, нанес противнику удар в живот, который едва не завершил схватку. Но отступление Золотозубого продолжалось недолго. Коперы заработали снова, молотя по голове Батлера, ударяя в челюсть, вбивая живот в позвоночник. Если бы он только мог обхватить Золотозубого руками…
Но он не мог, так как снова оказался на полу.
«Комический спектакль! Батлер избит мелким уголовником! Помните, как он хвастался?»
Батлер снова поднялся, шатаясь из стороны в сторону. Мысли о своем позоре вызывали почти физическую тошноту. Он попытался броситься на Золотозубого, но инстинктивно остановился.
Золотозубый вроде бы тоже потерял голову и забыл, где находится. Он тупо озирался вокруг.
Под давлением распространяющихся газов алтарный гобелен надулся, как парус, когда пламя охватило его. Соскользнув на алтарь, он опрокинул канделябры, и искры посыпались на ковер.
Теперь помещение горело с трех сторон. С правой стороны, где начался пожар, клочки занавеса слетали с уже почерневшего бетона. Огонь побежал по двум балкам, сопровождаясь треском лака. Черный дым тянулся к потолку, а коричневатый туман заползал в ноздри и рот.
Батлер и Золотозубый уставились друг на друга.
— Что с вами? — крикнул Батлер. — Поднимите руки!
— Вы что, спятили?
Батлер выбросил вперед правую руку, но Золотозубый уже бежал
Искры от упавших свечей подожгли ковер. Остававшийся нетронутым ряд подушек, тянувшийся поперек часовни, тоже вспыхнул. Золотозубый лягался как бешеный, предпринимая отчаянные попытки вырваться.
Наконец шнурок на его ботинке лопнул. Освободившись, Золотозубый, в оставшемся ботинке и одном белом носке, кинулся к лестнице. Но ряд горящих подушек преграждал путь, и он благоразумно метнулся вправо, чтобы обойти их.
Батлер, не будучи столь благоразумным, помчался прямо к подушкам и перепрыгнул через них, но потерял равновесие, упал и покатился к подножию лестницы.
Не задумываясь, хватит ли ему сил, Батлер схватил обеими руками статую нимфы и сатира, поднял ее над головой, с трудом одолел три ступеньки и повернулся, когда Золотозубый подбежал к лестнице.
Они снова посмотрели в упор друг на друга. Их глаза слезились от дыма, оба кашляли.
— Что за игра? — Золотозубый опять приподнял верхнюю iy6y.
— Не двигайтесь!
— Почему?
— Потому что статуя упадет вам на голову. Я не могу промахнуться.
— Бросьте, мистер! Вы же не хотите оставаться здесь!
— Почему нет?
— Потому что мы оба сгорим! — логично ответил Золотозубый.
— В таком случае, пусть мы сгорим.
Почерневшая от дыма физиономия Золотозубого слегка изменилась.
Треск огня позади становился все громче, а балки на потолке полыхали, как рождественские поленья. Занавеси на четвертой стене вспыхнули ярким пламенем. Диалог продолжался, перемежаясь кашлем.
— Что вам нужно?
— Эти письма.
— Черта с два!
— Тогда вы останетесь здесь.
Глаза Золотозубого устремились к потолку.
— Балка вся в огне! — Он указал пальцем поверх головы Батлера. — Она свалится вам на макушку!
— Знаю. Письма!
До сих пор Батлер почти не ощущал усиливающийся жар, как и полученные в драке ушибы. Но сейчас жар обволакивал его, надевая на лицо огненную маску. Черный дым клубился все ближе. Глаз в потолке с грохотом взорвался.
— Письма! — повторил Батлер. Он едва мог видеть и дышать.
Золотозубый рванулся к лестнице, но отпрянул, заметив, как напряглись руки Батлера, готового к броску.
— Господи! — Золотозубый снова указал наверх. — Она падает!
С потолка послышался треск, и горящая балка полетела вниз.
Она упала в пяти дюймах от Батлера в ореоле искр, задев перила, но не разрушив их, так как ее другой конец уже коснулся пола, потом отскочила и пролетела над головой Золотозубого, свалившись позади него в огненном гейзере.
Нервы Золотозубого не выдержали. Он выхватил из кармана пачку бумаг.
— Что мне делать?
Дым добрался до лестницы.
— Бросайте пачку на ступеньку, где я стою.