Вне поля зрения
Шрифт:
— У тебя газета есть?
— Видел. Что думаешь?
— Фотография просто сногсшибательная.
— А кроме?
— Не знаю… — Фоули снова принялся разглядывать снимок. — Не думаю, что ее приезд сюда связан с нами.
— Ага, она проводит здесь отпуск, потому что без ума от дерьмовой погоды.
— По-моему, она ищет Глена.
— А как определила, что он здесь?
— Ты же знаешь Глена, сам растрепал, наверное. Как ты считаешь, она догадывается, что мы тоже здесь?
Бадди
— Нет, но если его засекли и нас увидят вместе… Вряд ли она работает в одиночку.
— Девушка еще не ушла?
— Джек, на ночь такие не остаются, если, конечно, ты им не заплатишь.
— Дай подумать. — Фоули все еще смотрел на снимок Карен с ружьем в руках. — Я тебе позвоню.
Даже если Карен подозревает, что они здесь, и проверила отели… Они зарегистрировались под именами Джордж Р. Келли и Чарльз А. Флойд, придумав их на месте, и заплатили за неделю вперед наличными, намекнув клерку, что не хотели бы видеть счет из гостиницы у себя дома. «Доходит, почему, а?» — спросил Фоули и едва не подмигнул, но воздержался, увидев скучающую мину на лице администратора.
Он снова позвонил Бадди, и тот сразу же сказал:
— Если за Гленом «хвост», нас поимеют. Возьмут завтра вечером, прямо на боксе.
— Понимаю. Может, попробуем аккуратно выяснить, следят за ним или нет, и только потом согласимся участвовать в деле?
— И как мы это выясним?
— Пока не знаю. Поехали посмотрим, где там эти бои проходят. В этот, как его, «Театр»… Ну и названьице…
— Это и есть самый настоящий театр. А иногда там кино крутят.
— А вокруг что? Нужно проверить. Потом прокатимся по городу, покажешь, где работал.
— Ты не читал статью в газете?.. — Бадди замолчал. — А, вот она. «Ссора по поводу запеканки из тунца закончилась убийством». Любовник женщины, ему семьдесят лет, прикинь, пожаловался на то, что запеканка из тунца и лапши невкусная, и она выстрелила ему прямо в морду из двенадцатого калибра.
— Мне такие запеканки тоже никогда не нравились, — поведал Фоули. — А особенно макароны с сыром.
— Здесь еще говорится, что полиция нашла лапшу в волосах старушки и определила, что мужик вывалил ей запеканку на голову. Прожили вместе десять лет.
— Любовь — странная штука.
Фоули повесил трубку, в который раз взглянул на фотографию, еще раз обдумал то, что собирался сделать, и позвонил телефонистке отеля:
— Номер мисс Сиско, пожалуйста.
Через минуту телефонистка сообщила, что постояльца с таким именем не зарегистрировано. Фоули взял «Желтые страницы» и открыл их на рубрике «Гостиницы». Позвонил в «Атеней», в «Бест Вестернс», в «Понтчартрейн», потом в пару «Хилтонов», затем поглядел на список из пяти «Холлидей Инн» и промолвил:
—
Подошел к окну и уставился на гигантские стеклянные трубы, снова поразмыслил.
«Уэстин», точно.
Нашел номер в справочнике, набрал.
— Мисс Карен Сиско, пожалуйста.
Буквально через секунду телефонистка отреагировала:
— Ждите ответа, соединяю.
Фоули стал ждать. Он понятия не имел, что скажет Карен, но трубку не вешал.
— Извините, — снова проявилась телефонистка. — Номер мисс Сиско не отвечает. Может, оставите сообщение?
Карен позвонила в дверь и сунула руки в карманы длинного темно-синего пальто, двубортного, с хлястиком на спине.
Дом на Парксайд находился всего в квартале от Макниколс-стрит, которую, по словам швейцара «Уэстина», все называют Шестимильной дорогой, ибо она находится ровно в шести милях от реки. Следующую улицу называли Семимильной, потом шла Восьмимильная и так далее. По Лодж до Ливернуа, мимо Детройтского университета, и Парксайд всего в нескольких кварталах справа… Там большие дома стоят, старые, но хорошие…
Сплошная стена домов. Практически все из красного кирпича… Сейчас они выглядели особенно унылыми рядом с голыми, мерзлыми деревьями. Она еще спросила швейцара, выпадал ли уже снег. «Еще нет, — ответил он. — Но скоро обязательно выпадет».
Дверь открылась.
— Мозель Миллер? — уточнила Карен.
Женщина лет за тридцать, светлокожая, с заспанными глазами, зябко куталась в зеленый шелковый халат.
— А чего надо? — отреагировала она.
— Ищу Мориса.
— Когда найдете, передайте, что собаку переехала машина и у меня кончились деньги на продукты.
— Мозель, ты с кем там болтаешь? — раздался вдруг мужской голос.
— Одна дама ищет Мориса.
— А что ей нужно?
— Не говорит.
— Это случаем не Морис? — осведомилась Карен.
— Это Кеннет, мой брат. Разговаривает по телефону.
— Спроси, что ей от него нужно, — велел голос.
— Сам спроси. Дела Мориса меня не касаются.
Она то ли устала, то ли мучилась от скуки. Повернувшись, Мозель удалилась в гостиную.
Карен вошла в прихожую и закрыла дверь. Снова услышала голос Кеннета, а вскоре и увидела его — в кабинете, в маленькой комнатке с пустыми книжными полками на стенах. Чернокожий, шесть футов один дюйм, среднего сложения, от двадцати пяти до тридцати, в желтой футболке и бейсбольной кепке козырьком назад… Он стоял к ней в профиль и разговаривал по беспроводному телефону:
— Откуда я знаю? — Помолчал, покивал. — Да, успею. В «Театре», да? Кто дерется? — Снова покивал, послушал. — А как с другим делом?