Вне правил

Гришэм Джон

– Поверни на юг.

В этот ранний час на север двигается довольно много машин, спешащих поскорее добраться до Города. А в южном направлении дорога пустынна. Я смотрю на него и едва сдерживаюсь, чтобы не стереть пощечиной наглую ухмылку с его лица.

– Арч?

Он достает другую банку и выпрямляется на сиденье.

– Девушек перевезли из Чикаго в Атланту. Они часто меняют место, примерно каждые четыре-пять месяцев. Разворачивают в городе бизнес, а когда появляются разговоры и полиция начинает копать, просто исчезают и открывают лавочку в другом месте. Трудно сохранить тайну, если предлагать красивых молодых женщин за небольшие деньги.

– Тебе виднее.

Так Джилиана Кемп жива?

– О да. Еще как. И очень даже активна, хотя какой у нее выбор…

– И она в Атланте?

– В районе Атланты.

– Это большой город, Арч, и у нас нет времени на игры. Если знаешь адрес, то скажи его. Это твоя часть сделки.

Он глубоко вздыхает и делает большой глоток.

– Они на большой торговой улице, где много машин и очень оживленно. Компания называется «Атлас физикал терапи», но к физиотерапии никакого отношения не имеет, потому что на самом деле это просто первоклассный бордель. В телефонном справочнике номер не указан. Терапевты по вызову. Только по предварительной записи, прийти со стороны нельзя. Каждый новый клиент должен иметь рекомендацию от другого клиента, и они – главные терапевты – знают, с кем имеют дело. И если ты клиент, то оставляешь машину на стоянке, скажем, рядом с кафе-мороженым «Баскин Роббинс», прогуливаешься по тротуару и ныряешь в «Атлас». Там тебя встречает парень в белом халате, здоровается, и вообще он сама любезность, но под халатом у него заряженный ствол. Он выдает себя за физиотерапевта и на самом деле хорошо разбирается в переломах. Он берет деньги, скажем, триста баксов наличными, провожает к комнатам и показывает одну, где находится небольшая кровать и молодая красивая и почти голая девушка. Тебе дается двадцать минут. Ты выходишь через другую дверь, и о твоем сеансе терапии никто ничего не знает. Девушки работают после обеда – утро у них свободное, потому что ложатся поздно, – а потом им дают дозу и развозят по стриптиз-клубам, где они танцуют и все такое. В полночь их доставляют домой – для них снимают квартиры в весьма приличном многоквартирном комплексе, – где запирают на ночь.

– И кто эти «терапевты»?

– Торговцы людьми, причем среди них есть настоящие отморозки. Банда, картель, организованная группа преступников, среди которых много выходцев из Восточной Европы, но хватает и местных парней. Они используют девочек, держат их в страхе, подсаживают на героин. У нас в стране люди думают, что в их городах нет сексуального рабства, но оно есть. И оно повсюду. Торговцы людьми охотятся на беглянок, бездомных детей, девочек из неблагополучных семей, ищущих лучшей жизни. Это жуткий бизнес, Радд. По-настоящему жуткий.

Понимая всю бессмысленность своего негодования, я с трудом удерживаюсь, чтобы не напомнить ему о весьма важной роли, которую он сам играл в столь осуждаемом им на словах бизнесе, и просто спрашиваю:

– И сколько там сейчас девушек?

– Трудно сказать. Их постоянно тасуют, развозят по разным местам. Некоторые исчезли с концами.

Мне не хочется развивать тему. Только связанный с этим бизнесом подонок может знать о нем так много.

Он показывает рукой вперед:

– На этом съезде поверни направо, потом поезжай на север.

– А куда мы едем, Арч?

– Узнаешь. А пока просто рули.

– Ладно, так что насчет адреса?

– Вот как бы я поступил на месте копов, – вдруг произносит он начальственным тоном. – Я бы установил слежку за тем местом, за «Атласом», и арестовал клиента, выходящего после сеанса терапии. Им, скорее всего, окажется какой-нибудь местный страховой агент, которому не дают дома, а ему приглянулась одна из девушек.

Там можно высказать пожелание, а уж пойти ли навстречу, решают они, таковы правила. А может, это будет местный адвокат-стервятник вроде тебя, Радд, который ищет клиентов среди пострадавших в ДТП и подбирает все, что попадется под руку, – а попадается немного, – и за триста баксов получает свою терапию.

– И что дальше?

– А дальше они хватают парня, запугивают его так, что тот делает в штаны и выкладывает все без утайки. Но главное – он рассказывает, как все устроено внутри. Все выяснив и хорошенько его припугнув, копы его отпускают. У них уже есть ордер на руках. Они окружают это место спецназовцами, и все проходит как по маслу. Девушки спасены, работорговцы схвачены с поличным, и если копы все сделают по уму, то могут сразу разговорить одного из них. И если он запоет, то выдаст всю сеть. А это сотни девушек и десятки бандитов. Это будет настоящая бомба, Радд, и все благодаря нам с тобой.

– Да, мы отличная команда, Свэнгер.

Я сворачиваю на съезд, пересекаю автостраду и вновь выезжаю на нее, направляясь уже на север. Наверное, все, кто за нами следит, никак не могут взять в толк, что происходит. Мой пассажир открывает уже третью банку. Чипсы кончились, и я не сомневаюсь, что крошки от них рассыпаны повсюду. Я увеличиваю скорость до семидесяти миль в час и говорю:

– Теперь адрес, Арч.

– Это в пригороде Виста-Вью, примерно в десяти милях к западу от центра Атланты. Торговый комплекс называется «Вест-Айви». «Атлас физикал терапи» располагается рядом с «Санни бой клинерз». Девушек туда привозят около часа дня.

– И Джилиана Кемп среди них?

– Я уже отвечал на этот вопрос, Радд. Зачем, по-твоему, мне все это рассказывать, если бы ее там не было? Но копам надо поторопиться. Эти ребята могут свернуться и уехать за считаные минуты.

Я узнал все, что хотел, и, помолчав, неожиданно прошу:

– Не угостишь пивом?

Он мгновение выглядит недовольным, будто не рассчитывал делиться, но потом улыбается и протягивает мне банку.

16

Мы долго едем в благословенном молчании, но вдруг Свэнгер его нарушает, кивком указывая на что-то впереди.

– Вот то самое место. Доктор Ву и его реклама обратной вазэктомии. Навевает воспоминания, верно, Радд?

– Я провел тут долгую ночь, наблюдая за раскопками. Зачем ты это сделал, Арч?

– А зачем я вообще что-нибудь делаю, Радд? Зачем украл ту девушку? Жестоко с ней обращался? Продал ее? А она ведь была не первой, знаешь?

– Сейчас мне это не важно. Я только надеюсь, что последней.

Он качает головой и с грустью произносит:

– Это вряд ли. Остановись вот тут, на обочине.

Я нажимаю на педаль тормоза, и фургон останавливается под яркими лампами рекламного щита доктора Ву. Свэнгер забирает пакет с деньгами, отставляет в сторону пиво и берется за ручку дверцы.

– Передай этим придуркам копам, что им ни за что меня не поймать. – Он соскакивает вниз, захлопывает дверь, бежит по высокой траве, оставляя следы, к изгороди и перелезает через нее.

Я вижу, как он подбегает к стене высоких стеблей кукурузы и исчезает в них. На всякий случай я проезжаю еще с полмили по автостраде, потом останавливаюсь и связываюсь с полицейскими. Они слышали каждое слово, произнесенное в фургоне за последний час, так что добавить мне нечего. Я говорю, что до проведения рейда в Атланте пытаться выследить и поймать Свэнгера было бы ошибкой. Судя по всему, они со мной согласны. Возле рекламного щита я не замечаю ничего подозрительного.