Вне правил

Гришэм Джон

Допущенные к показу фотографии проецируются на высокий, широкий экран. Мансини подробно расспрашивает доктора о каждой. Причиной смерти явилась травма, полученная в результате многочисленных ударов тупым предметом по лицу. Сколько было ударов? Ну, у нас есть видео, на котором все зафиксировано. Демонстрация видео с экспертом-медиком на трибуне свидетеля – еще один умный шаг со стороны Макса. Свет гаснет, и на большом экране вновь оживают драматические события того вечера. Два бойца в центре ринга, каждый уверен в своей победе. Шон Кинг поднимает правую руку Кувалды, тот выглядит удивленным.

Плечи Тадео обмякают – он в недоумении. И вот он вдруг наносит Кувалде сокрушительный удар сбоку. На застигнутого врасплох Шона Кинга обрушиваются два стремительных удара в нос с правой и с левой. Шона отбрасывает назад, и он, налетев на проволочное ограждение, сползает вниз уже без сознания. Тадео набрасывается на него как разъяренное животное и осыпает градом ударов.

– Двадцать два удара в голову, – сообщает доктор Гловер присяжным, шокированным столь жутким насилием.

На их глазах совершенно здорового человека только что забили до смерти. А мой спятивший клиент думает, что после такого сможет выйти на свободу.

Ролик заканчивается сценой, когда на арену выскакивает Норберто и оттаскивает Тадео. Шон Кинг не шевелится и сидит, свесив голову, – вместо лица у него кровавое месиво. Кувалда лежит без сознания. В зале поднимается шум, среди зрителей вспыхивают потасовки, экран гаснет.

Врачи пытались сделать все, чтобы остановить интенсивный отек мозга Шона Кинга, но ничто не помогло. Он умер спустя пять дней, не приходя в сознание. Видео на экране сменяется компьютерной томограммой, и доктор Гловер рассказывает об ушибе головного мозга. Другой снимок иллюстрирует кровоизлияние в обоих полушариях мозга. Еще один показывает большую субдуральную гематому. Свидетель обладает многолетним опытом выступлений перед жюри присяжных с рассказами о вскрытиях и причинах смерти и знает, как давать показания. Он не ленится доступно излагать подробности и старается избегать специфических терминов и оборотов речи. Благодаря видео его задача еще никогда не была такой простой. Ставший жертвой мужчина был совершенно здоров, когда выходил на ринг, а уносили его оттуда на носилках, и причина известна всем.

Спорить с настоящим экспертом перед присяжными – дело всегда рискованное. В таких спорах адвокат обычно не только проигрывает по существу, но и теряет доверие присяжных. Доказательная база обвинения такова, что доверия к моим доводам и без того будет немного, а лишаться последнего я не намерен. Я встаю и вежливо заявляю:

– Нет вопросов.

Едва я опускаюсь на место, как Тадео шипит мне в ухо:

– Ты чего молчишь? Ты должен с ними спорить.

– Я сам знаю, что делать, – цежу я. Как же я устал от его самонадеянности, и теперь он явно мне не доверяет. Такое отношение, похоже, вряд ли изменится.

23

Когда объявляют перерыв на обед, я получаю эсэмэску от Мигеля Запаты. На утреннем заседании я видел его в заднем ряду вместе с несколькими родственниками и друзьями – они внимательно следили за процессом. Мы встречаемся в холле и выходим на улицу. Там к нам присоединяется Норберто, бывший менеджер Тадео. Напарник держится немного поодаль. Я еще раз объясняю им, что Тадео отказывается от

очень хорошей сделки. Он может выйти на свободу уже через полтора года и снова вернуться на ринг.

Но у них имеется вариант получше. Присяжным номер десять является Эстебан Суарес – ему тридцать восемь лет, он работает водителем грузовика в компании, поставляющей продукты питания. Пятнадцать лет назад он эмигрировал из Мексики на законных основаниях. Мигель говорит, что у него есть друг, который с ним знаком.

Мы вступаем на очень скользкую почву, и я стараюсь не показать своего удивления. Мы сворачиваем на узкую улицу с односторонним движением, где высокие здания не позволяют солнцу пробиться вниз.

– И откуда твой друг его знает? – интересуюсь я.

Мигель – типичный уличный бандит и занимается распространением кокаина. Его поставляет крупная банда наркоторговцев, но к большим барышам Мигеля не допускают. Брат Тадео со своей шайкой занимает в этой цепочке среднюю нишу без всяких перспектив роста. Этим же промышлял и сам Тадео, когда мы встретились с ним почти два года назад.

– Он знает многих людей, – отвечает Мигель, пожимая плечами.

– Не сомневаюсь. А когда он познакомился с мистером Суаресом? В последние сутки?

– Это не важно. Важно то, что с ним можно договориться, и это не так дорого.

– За подкуп присяжного ты можешь угодить в соседнюю камеру с Тадео.

– Да ладно, сеньор… За десять штук Суарес сделает так, что у жюри не будет единого мнения, а то и вообще Тадео оправдают.

Я останавливаюсь и смотрю на этого мелкотравчатого бандита. Да что он знает об оправдании?

– Если ты думаешь, что жюри может отпустить твоего брата на все четыре стороны, то у тебя просто не все дома, Мигель. Такого не будет.

– Ладно, значит, отсутствие единого мнения. Ты сам говорил, что если такое случится пару раз, то прокурор снимет все обвинения.

Я снова трогаюсь с места, но иду медленно, не очень понимая, куда мы направляемся. Напарник держится в пятидесяти ярдах сзади.

– Ладно, подкупай присяжного, если хочешь, но я в этом не участвую.

– Ладно, сеньор, дай мне наличку, и я сам все устрою.

– Понятно. Тебе нужны деньги.

– Да, сеньор. У нас просто нет таких денег.

– У меня тоже, особенно учитывая, сколько я уже потратил на защиту Тадео. Я уже заплатил больше тридцати штук за сбор материала на всех присяжных, двадцатку психоаналитику, и еще двадцатка ушла на разные накладные расходы. И хочу напомнить, Мигель, что в моем бизнесе принято, чтобы клиент платил адвокату за представление своих интересов, не говоря уж об оплате всех накладных расходов, а не наоборот.

– Так ты поэтому за него не бьешься?

Я снова останавливаюсь и смотрю на него:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Мигель. Я делаю все возможное, учитывая обстоятельства и факты дела. Вы, ребята, с чего-то взяли, что я смогу отыскать в законе какую-то загадочную лазейку и добиться его освобождения. Хочешь знать правду, Мигель? Такой лазейки просто нет. И передай это своему бестолковому брату.

– Нам нужно десять штук баксов, Радд. Причем быстро.

– Сожалею. У меня их нет.