Вне Системы
Шрифт:
Рана по краям стянулась, оставив лишь лёгкий рубец, кровь перестала сочиться, и было видно, что как будто бы подсохло.
— Разбинтовывай, — сказал я.
Та аккуратно срезала ножом бинты и попыталась снять присохший кусок. Поморщившись, покачала головой: мол, нет.
— Держи, — протянул ещё одно ядро.
Та, не раздумывая, сжала его в кулаке, и буквально ещё через несколько секунд рана снова на глазах стала заживать. Понадобилось ещё одно энергоядро, которое она поглотила, и в какой-то момент аж вскрикнула.
—
Она, скривившись от боли, подняла присохший бинт, который вместе с сукровицей отвалился. И сверху раны была видна деформированная пуля.
— Вот и вышла, — сказала она с облегчением, которое невозможно было скрыть.
Рана не сказать, что полностью залечилась, но выглядело так, как будто бы ей уже месяц или полтора.
— Аптечка есть? — спросил я, осматривая ногу.
Та отрицательно покачала головой.
Я достал бинт из инвентаря и протянул ей:
— Справишься?
— Ага, — ответила она и в её голосе уже не было той язвительности, что раньше. Скорее какая-то насмешливая благодарность.
Пока она перебинтовывала ногу — быстрыми движениями, выдававшими немалую практику — я наблюдал за ней исподтишка. Интересно, каково это — иметь способность влиять на разум других людей? Доверяешь ли ты вообще кому-то после этого? Или постоянно ожидаешь подвоха, предательства?
Может, поэтому она такая колючая — как дикобраз, выставивший иглы во все стороны. А под этой защитой — что? Страх? Одиночество? Усталость от постоянной борьбы?
— Ну нихрена себе, — пробормотала Вика, осторожно вставая на ноги. Она сделала пару неуверенных шагов по берегу, словно заново училась ходить. — Это… это просто невероятно. Я не знала что так можно!
— Слушай, — начала она, и в голосе её слышалось что-то, похожее на смущение. — Я, наверное, должна сказать… ну, спасибо, что ли.
Последние слова она произнесла так, словно они причиняли ей физическую боль. Я не смог сдержать усмешки — похоже, благодарность давалась этой токсичной персоне тяжелее, чем пулевое ранение.
— Не за что, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Теперь хоть передвигаться сможем нормально, а не как черепахи.
— Куда собрался? — спросила она, заметив, что я осматриваюсь.
— Нужно убежище на ночь организовать, — ответил я. — Темнеет быстро, а на воде холодно будет.
— Только не надейся на романтическую ночь! — фыркнула она, скрещивая руки на груди.
— И не мечтай, ты не в моём вкусе, — ответил я, закатывая глаза. — По крайней мере уж характером точно.
Она наблюдала за мной, прислонившись к дереву и проверяя, насколько хорошо держит вес раненая нога. Вид у неё был задумчивый.
— Слушай, почему ты это сделал? — спросила она внезапно. — Энергоядра — это ценный ресурс. Мог бы приберечь для себя. Есть общины, где за пару штук убивают…
Я пожал плечами, собирая ветки для
— Какой мне прок от хромой напарницы? — ответил я, не глядя на неё. — Чисто практический интерес.
— Ага, конечно, — хмыкнула она, но не стала развивать тему.
Я соорудил примитивный навес, используя несколько гибких веток и свою куртку. Получилось не очень, но от ночной росы должно было защитить. Вика наблюдала за моими действиями с непонятным выражением лица.
— Ты знаешь, — сказала она, когда я закончил, — я много кого встречала за эти годы. Отморозков, психопатов, напуганных людей, которые стреляли раньше, чем спрашивали. — Она помолчала. — Но таких, как ты, нет. Не… конченых, понимаешь?
— Польщён, — усмехнулся я. — Хотя планка, судя по всему, не очень высокая.
Она пожала плечами.
— С Приходом и такой комплимент дорогого стоит.
Как я жалел, что у меня не было ни спальника, ни хотя бы пенки. Просто простой туристической пенки, как были у тех ребят, с которыми я был в червоточине. Но жаловаться было безсмысленно — приходилось работать с тем, что есть.
Тем не менее, набросав веток на землю я еще нарвал побольше сухой травы, чтоб было хоть немного комфортней.
— Надеюсь, ты не страдаешь аллергией на траву, — усмехнулся я, закрепляя последнюю ветку.
— На идиотов только, — парировала Вика, но без прежнего запала.
Места под импровизированным шалашом аккурат хватало на двоих, но лежать пришлось бы довольно близко друг к другу. Я мысленно приготовился к очередному язвительному комментарию на этот счёт, но, к моему удивлению, Вика промолчала.
Широким жестом руки я пригласил Вику. Та, немного поморщившись, заползла в шалаш и устроилась с одной стороны травяной подстилки. Я тоже лёг, стараясь оставить между нами хоть немного пространства, и попытался уснуть.
Но сон не лез, не шёл. В голове крутились обрывки мыслей, словно кусочки мозаики, которую я никак не мог собрать. Кто я такой? Откуда? И главное — куда мне теперь идти?
Серый. Один из тех, кто был в списке. Система, захватившая мир десять лет назад. Обрывки информации, слишком скудные, чтобы составить целостную картину, но достаточные, чтобы не давать мне покоя.
Куда идти? Что делать? Эти вопросы пульсировали в моей голове, не давая расслабиться. У меня не было ни друзей, ни общины, ни даже чёткого представления о том, кем я был до пробуждения. Пустота, заполненная лишь инстинктом выживания.
К общинам и кочевникам мне путь заказан — если Виктор и Вика правы, и я действительно один из тех, кто был в загадочном списке, моё появление вызовет только агрессию. А я и так успел понять, что тут чужаков не жалуют.
Я тихо усмехнулся. Забавно — даже не зная, кто я такой, я уже нажил себе врагов. Не самое удачное начало для новой жизни.