Вне сюжета 2. Стихия огня

Шаронова Дарья

– Заткнись! ЗАТКНИСЬ! Замолчи!!! – завизжала я на него.

Шлёп! Шлёп! Две лепёшки собранного с пола месива полетели в существо. Оно прыгнуло, но я уже выпустила когти и измазанных в кишках пальцев. И они блестели – своей чистотой и моей непередаваемой яростью! Разрезая воздух взмахами рук и забыв про боль – нынешнюю и грядущую – я стала наступать на существо. Я хотела изрубить его в порошок, растоптать тончайшим слоем по грязному полу – так, чтобы даже памяти об этом гадком кровопийце не осталось. Он должен был ответить за каждое, каждое сказанное им слово!

Но в приступе ярости я совсем забыла про ящики на полу. Наступив

в один из них, я увязла в нём ногой и вывалила на пол несколько банок и коробочек с содержимым. Мой враг тут же этим воспользовался – сильно пихнув в бок, навалился на меня костяным телом и опять опрокинул на пол.

– Что, ещё не всё усвоила? – яростно прохрипел он мне на ухо. – Продолжаешь творить глупости? Хорошо. Я сейчас объясню получше, почему тебе не стоит мне перечить…

Удар, удар, удар… Но боль воспринималась уже тупо. Я отмахивалась от противника и резала когтями направо и налево, в надежде вернуть ему хоть малую толику тех страданий, что он причинил. Злые, рыжие глаза мелькали тут и там – это служило мне ориентиром, куда нужно бить.

Я пыталась…. Билась… Пока реальность снова не стемнела передо мной. Когда я отключалась, я всё ещё чувствовала отдалённо удары этого беспощадного, костяного существа.

– И запомни, – донеслось мне вслед, – так теперь будет всегда, если ты посмеешь меня в чём-нибудь ослушаться. Я тебя буду бить…

Глава 3 – Ночная проводница

Я чувствовала себя беспомощно. В безвыходном положении. Придя в себя, я искренне хотела верить, что всё случившееся оказалось просто страшным сном. С изумлением я вскоре обнаружила, что у меня уже нигде ничего не болит. Неужели мне и вправду всё приснилось?

Хотя нет, мои руки сушит – видимо, от засохших на них внутренностей кусачих комочков и прочей гадости. Значит, это всё не приснилось.

Но вот боль от слов костяного монстра оказалась куда более въедливой, чем от его ударов. Отдельные фразы до сих пор звучали у меня в голове, вытеснив оттуда всю радость встречи с Рыжиком. Вытеснив оттуда и самого Рыжика. Они жгли мне сердце, пожирали его, словно беспощадный, жгучий огонь.

Огонь…

– Огонь, – услышала я чей-то тонкий, мечтательный голос.

Он звучал над моим левым ухом. Не было сил повернуться и посмотреть, кто говорил. Но мне, к счастью, вовсе не потребовалось это делать.

– Не шевелись, Бести. Я тебя вытащу. Эк этот чёрт тебя отделал, пока я уводила Рыжика к выходу.

Я понятия не имела, кто со мной говорит, однако слова о Рыжике меня утешили. Значит, что с ним всё в порядке. Наверное. И ему не пришлось увидеть то, что пришлось увидеть и пережить мне.

– Кто ты? – прошептала я.

– Ты меня знаешь, – откликнулся голос. – Я старый друг, который уже покинул твой родной мир, но обрёл вторую жизнь на ночных небесах Фаэтона, благодаря тебе. Я умею зажигать звёзды и замораживать время. Но сейчас я здесь. И вновь рада

тебя видеть. И я помогу вам с Рыжиком.

– Муся?

– Да. Но теперь меня зовут иначе. Ты знаешь как.

Я почувствовала, как кто-то большой и тёплый лежит за моей спиной. Большой, пушистый и приятно мурлыкающий. Спереди меня обволакивал его не менее большой и пушистый хвост, а большая мягкая лапа нежно обнимала меня сверху. Усы щекотали мою щёку.

Но когда я открыла глаза, то первое, что я увидела, оказались чёрные, зловещие челюсти костяного монстра, и я вздрогнула.

– Не бойся, – шепнула лежащая сзади, – он тебя не тронет больше, ибо я рядом.

Мусей звали серую, пушистую, большую кошку – моего лучшего друга, трагически ушедшего из моего мира незадолго до того, как в него пришёл Жёлтый. Теперь она обрела вечную жизнь на Фаэтоне, покровительствуя ночи и всему творчеству, под новым именем Большой Чёрной (и никогда не серой) Кошки.

Но для нас с Рыжиком она была просто Бигблэк. Для краткости.

Бигблэк умела замораживать время для существ, оказывающихся в поле действия её волшебных сил. Те тогда засыпали или отключались иным, более естественным для них способом. Но вот творческим существам Бигблэкки подыгрывала, отменяя эффект заморозки и давая возможность творить тогда, когда тем больше нравится. Таким образом, Большая Чёрная Кошка немного покровительствовала и творчеству.

Сейчас время заморозиться настало для костяного монстра, а для меня – настало время творить. Я встала на ноги. Ух, действительно нигде ничего не болит! Вот чудеса! Я уж думала, этот мерзавец на мне места живого не оставил. Неужели меня Бигблэк вылечила?..

– А теперь – пойдём! – позвала кошка. – Наш друг-бикинс уже ждёт у выхода. Идём, и я расскажу вам обоим, что вам нужно делать дальше.

– Хорошо. Но сперва, пожалуйста, покажи, где тут ближайший кран, – смущённо попросила я, показывая ей свои ладони с засохшей на них грязью.

Бигблэк легко поднялась и поманила меня за собой пушистым хвостом. Я поспешила следом. Костяной монстр на прощание зыркнул неусыпным взглядом, но ничего поделать сейчас уже не мог.

Бигблэк уверенно вела меня по тёмным коридорам, причём мне не раз казалось, что мы проходили уже ранее знакомые места, и в них почему-то появлялись новые проходы, двери… Видимо, мир-Лабиринт оказался во много раз живее, чем я представляла.

Или меня просто немного глючит.

А потом оказалось, что он вовсе и не бесконечен. Рыжик оказался прав, у мира-Лабиринта был выход. Воздух начинал свежеть, сквозняки подули сильнее. И я поняла – цель нашего пути близко! Поворот, ещё поворот, ещё…

И вот стены Лабиринта раздвинулись, и поразительный новый мир открылся нам – высокие, бесконечно-чёрные небеса с колючими, рассыпанными по ним крошками мелких звёзд, а также абсолютно ровный и безжизненный серый ландшафт с частоколом острых деревьев где-то на горизонте.

Здесь, как и в мире-Лабиринте, практически не было света, исключая только свет от звёзд. И, конечно, ещё тот, которым светились мы сами, в том числе и Бигблэк. Я увидела, что на земле росла жухлая сероватая травка, очевидно, никогда не видавшая солнца.