Вне времени
Шрифт:
Но почему пришельцам вздумалось красть время в одних местах и оставлять в покое другие? Почему им больше нравится время телекоммуникаций, а не время, скажем, Бюро расследований… и почему дневное время они предпочитают ночному? Все это очень странно. Он налил себе еще кофе и стал наносить цифры временных аномалий на листы прозрачной целлулоидной пленки, которыми накрыл карту города. Копински надеялся, что доктор Эрингер поймет в его схеме больше, чем удалось ему самому.
00:07
На
Доктор Эрингер появился минут через десять. Его представила Дина.
– Доктор Грэхэм Эрингер из Сайкомпа.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Эрингер оказался высоким, атлетически сложенным человеком лет тридцати пяти, со здоровым румянцем на спокойном и улыбчивом лице, с копной светлых волос. Грэхэму очень шла его коричневая спортивного покроя куртка, пуловер и светло-голубая рубашка с расстегнутым воротом.
– Извините за опоздание, мистер Копински, - сказал он.
– Сегодня утром был очередной кризис. У нас постоянные сбои во времени. Впрочем, вам об этом, конечно, известно.
– Везде сейчас одно и то же, - вздохнул детектив. Эрингер повернулся к карте на стене.
– Очень интересно. Тут у вас я впервые вижу попытку систематизации общей картины.
– Он вскинул руку.
– Мне кажется, что следующим шагом должна стать сортировка данных по времени.
– Я как раз собирался этим заняться, - сказал Копински. Эрингер и Дина углубились в работу. Через час физик сообщил:
– Точек пока маловато, но многое уже ясно. Мы прибавляем кое-какие цифры, которые я прихватил с собой. Они, в основном, относятся к компьютерным установкам.
– Вы считаете, что все это имеет отношение к компьютерам?
– спросил Копински.
– Возможно. Ведь самые большие отставания по времени наблюдаются там, где имеются мощные вычислительные машины.
– Например, у вас в Сайкомпе.
– Да, именно так.
– А у вас там было странное красное свечение внутри процессоров?
– Да. Поэтому инженеры и отключили машину, на которой я работал. Они хотели исследовать дымку. На других установках, как вам известно, наблюдалось то же самое.
– На ваш взгляд, что это такое?
Эрингер присел на краешек стола и начал объяснять:
– Судя по результатам измерений, потери времени не постоянны в пределах одного объекта, - он повел рукой, - даже размером с это здание. Замедление может быть разным в двух точках, расположенных на близких расстояниях. Например, на двух часах, находящихся в одной и той же комнате. Я заметил также отсутствие
– Копински кивнул.
– Похоже, что самые большие отставания во времени происходят внутри шкафов с мощными процессорами и блоками памяти, - продолжал ученый.
– Там они достигают тридцати процентов. А обыкновенные часы, находящиеся в этой же комнате, могут терять всего шесть-семь процентов.
– Эрингер виновато улыбнулся, как будто сами явления, о которых он говорил, были слишком странными, чтобы воспринимать их всерьез.
– Лично мне кажется, что это локальное красное смещение. Время внутри шкафа замедляется достаточно, чтобы вызвать видимое удлинение световых волн. Вы знаете, что такое красное смещение?
– Потеря времени - это, можно сказать, то же самое, что и его замедленное движение, - вставила Дина. Она стояла на цыпочках на стуле, прикрепляя к карте первый лист пленки с отсортированными данными.
– Чем медленнее течет время, тем свет становится краснее. Цвета зависят от частот, которые, в свою очередь, зависят от времени. И когда время меняется, происходит смещение.
– Совершенно верно, - кивнул Эрингер. Копински с минуту подумал, потом спросил:
– Именно поэтому телеканалы необходимо время от времени подстраивать?
Доктор снова кивнул.
– Именно так.
«Слава Богу, хоть какие-то факты начинают выстраиваться в цепочку», - подумал Копински и спросил:
– А как насчет идеи Граусса? Этот парень убежден, что время воруют пришельцы.
Эрингер снова виновато улыбнулся, но тут же посерьезнел:
– Я не вижу здесь никакой причинно-следственной связи. Даже если время пропадает, это еще не означает, что кто-то его намеренно крадет. При всем моем уважении к коллеге, я бы ответил…
Зазвонил телефон.
– Извините, - пробормотал детектив и взял трубку.
– Копински слушает.
– Джо, это Гарри из дежурной комнаты. Тебя здесь спрашивает какой-то отец Мойнихэн. Можно ему подняться наверх? Копински удивленно поднял брови.
– Конечно. Я встречу его у лифта.
– Кто это?
– спросила Дина, все еще стоя на стуле. Она выронила лист, который не успела приколоть к стене, попыталась подхватить его и чуть не упала.
– Священник, - пояснил Копински.
– А зачем он пришел?
– Хороший вопрос.
«Итак, Эрингер полагает, что доктора Граусса малость занесло», - размышлял Копински по дороге к лифту. Ему стало интересно, удастся ли Грауссу уговорить ученых из лаборатории Ферми продолжать эксперимент, если те разделяют точку зрения Грэхэма.
На этот раз отец Мойнихэн был в сутане с высоким стоячим воротником и черном плаще. В одной руке он держал складной зонт, в Другой - кожаный портфель. Священник извлек из него сверток и сказал:
– Вчера я обещал вам чай, но забыл отдать. Случилось так, что я проходил мимо, вот и решил занести. Пенджабский - один из моих самых любимых сортов.