Вне закона
Шрифт:
Я еще к стене скользил, а Сакорлисс уже успел выхватить откуда-то из костюма тонюсенький десятидюймовый стилет. Метнувшись к инквизитору-анархисту, он ударил его в грудь.
Беззаконец, однако, тоже не промах. Он схватил Сакорлисса за руку у локтя, так что лезвие вошло в тело анархиста не больше чем на полдюйма.
Натужно кашляя, я с трудом поднялся на ноги. Открывшаяся моим глазам картина отдавала сюрреализмом: двое мужчин сражались подобно титанам в черной живописи Гойи. Стилет Сакорлисса все еще торчал в груди Беззаконца, но гиганту удалось остановить продвижение лезвия. За
Неуловимым движением Сакорлисс лягнул Беззаконца в бедро. Он проделал это еще дважды, и я понял — рано или поздно человек, с которым я сюда пришел, окажется мертв. Я толкнулся в дверь, но она была заперта. Я все еще откашливался и приходил в себя после удара киллера. И, оглядываясь, присматривал, чем бы ему врезать. Попробовал поднять дубовое кресло, но оно оказалось чересчур тяжелым, чтобы швырнуть его через голову.
Я уже было потянулся за лэптопом, когда Сакорлисс попытался ударить еще раз. Беззаконец вильнул бедром, и убийца потерял равновесие. Тогда Беззаконец схватил его и поднял над головой. И тут произошло самое поразительное. Каким-то образом Беззаконцу удалось обезоружить противника, так что, когда Сакорлисс с силой брякнулся об пол, у него еще и стилет в груди торчал.
Сакорлисс ударом отшвырнул Беззаконца и вскочил на ноги. Глянул на меня, потом на компьютер. Сделал шаг к лэптопу, но ноги его не слушались, и он опустился на одно колено. Сфокусировал взгляд на своем убийце.
— Кто вы такой? — услышал я его вопрос.
Он рухнул лицом вниз, и я подумал, что Сакорлисс мертв.
Мыском ботинка Беззаконец перевернул Сакорлисса и велел:
— Возьми компьютер.
А в здании напротив конторские служащие все так же чесали языками и работали.
К тому времени когда мы добрались до лимузина Дерека, я так продрог, что у меня зуб на зуб не попадал. Вскоре после этого я потерял сознание.
17
Когда я очнулся, было темно. Лежал я на спине полностью одетым в приготовленной для сна постели. Горела пахучая свечка, из магнитофона доносилась негромкая музыка. Охватывало странное чувство: в душе царил покой, а в теле — онемелость. Руки лежали по бокам, но не возникало надобности шевелить ими. Я припомнил смерть Уэйна Сакорлисса и того странного ее свидетеля из окон напротив. Я думал о крови, растекшейся по деревянному полу, но меня это не трогало. Беззаконец, решил я, дал мне каких-нибудь успокоительных пилюль из своего медицинского чемоданчика. Я был признателен ему за любое проявление заботы, поскольку понимал — не получи я помощи, наверняка погрузился бы в пучину жуткого отчаяния.
Я ощутил легкое движение, будто перышко по лбу прошлось. Повернувшись, увидел, что рядом сидит незнакомая женщина — лет около пятидесяти, но все еще привлекательная.
— Сильно же вы напугались, — произнесла она.
— Где я?
— В Куинсе бывали когда-нибудь? — с улыбкой спросила женщина.
— В аэропорту Кеннеди.
Она была худощава и бледна, глаза ясные,
— Вы кто? — спросил я.
— Добрая знакомая Арчибальда. Сам он сейчас внизу. Хотите повидаться с ним?
— Не знаю, смогу ли подняться.
— Стоит вам начать двигаться, как все пройдет, — подбодрила женщина.
Взяв меня за руку, она встала, подтягивая меня за собой. Силенок у нее не хватало, только я послушно поднимался. Опасался, что, встав на ноги, почувствую головокружение. Но нет. По правде сказать, было мне очень хорошо.
За спальней находился короткий коридор с площадкой, к нему примыкала лестница, ведущая вниз. Из-за толстого зеленого ковра шагов наших не было слышно.
На первом этаже располагалась гостиная с двумя диванами и тремя мягкими креслами. Арчибальд Беззаконец, одетый в золотистый костюм и рубашку цвета охры, сидел в кресле, вытянув ноги на небольшой скамеечке.
— Феликс! Как ты, сынок?
— Вы убили человека.
— И правда убил. Может, не скажи ты ему про Лансмана, я бы сохранил ему жизнь, но…
— Уж не хотите ли вы сказать, что я виноват в его смерти?
— Стоило тебе упомянуть Лансмана, как Уэйн убедился, что мы опознали в нем убийцу. Мы или он — таков был выбор. Я попробовал убедить его, что мне до этого дела нет, но, увы, он профессионал и был обязан хотя бы попытаться прикончить нас.
Я сел на угловой диван, тот, что стоял к адвокату ближе.
— Как вы можете рядить в рыцарские одежды убийство? — спросил я.
— Я его не убивал, — ответил Беззаконец. — Я спасал наши жизни. Этот человек — хладнокровный убийца. Не пусти я в ход свои навыки в приемах тай-чи, он выпустил бы мне кишки, а потом и тебе бы горло перерезал.
Я припомнил последствия удара, нанесенного мне Сакорлиссом в грудь, и с какой быстротой напал он на, казалось бы, недосягаемого Беззаконца.
— А как же все свидетели?
— Никаких свидетелей не было.
— Люди в окнах через дорогу. Мы были у них как на ладони.
— О нет! — успокаивающе затряс Беззаконец головой в косичках. — Эти окна просвечивают только в одну сторону. У меня были такие же.
— Значит, никто не видел?
— Никто. А даже если бы и видели… Он пытался убить нас. То была самооборона, Феликс.
— Не хочет ли кто-нибудь из вас, милые мои, чаю? — предложила наша хозяйка.
— С удовольствием съел бы английский завтрак, если он у вас есть, мэм, — признался я.
Она улыбнулась:
— Арч, он мне нравится. Ты держись за него.
— Красотка, он не хочет работать у меня. Считает, что это чересчур опасно.
Женщина опять улыбнулась:
— Тебе зеленого чая?
Беззаконец кивнул, и она покинула гостиную.
— Как вы ее назвали? — промямлил я.
— Красотка.
— Красотка Вторник?
— Она тебя еще не спрашивала, католик ты или нет?
Мне почему-то в голову не приходило, что Красотка Вторник — реальный человек. Во всяком случае, не миловидная средних лет женщина, живущая в обычном, как у рабочих, доме.