Внебрачный сын мэра
Шрифт:
Алексей делает шаг в мою сторону, я отступаю. Он продолжает наступать, пока я спиной не упираюсь в стену. Всё, больше идти некуда. Я в тупике.
— За что ты так со мной, Леша? — плачу я. — Сначала в неверности обвинил, теперь в воровстве. За что?! Что я тебе сделала?
— Ты успокоишься или нет? — цедит он.
Я зажмуриваюсь, мотаю головой и реву. Эмоции вырываются наружу. Алексей делает еще шаг, упирается рукой в стену у моей головы, нависает, пугая.
— Говори, что случилось. Как я могу догадаться,
— Это не ты подстроил? Точно?
— Мать твою, нет! — рявкает он.
Дрожь пробегает по телу. И я выдаю ему всё, что знаю — о гранте, обвинениях следователя. Не забываю и про недавний разговор с деканом.
— Черт, — ругается Алексей. — Ты, надеюсь, ничего не подписывала?
Я отрицательно качаю головой.
— Понимаешь, что подставить тебя хотят? Повесить нецелевое использование средств, если не отмывание бабла. А ты не делаешь ничего, только заперлась в квартире и ревешь. Ты пускаешь ситуацию на самотек, как и в прошлый раз, да? Сбегаешь и прячешься.
— Мне просто страшно! — всхлипываю я.
Алексей наклоняется. Я на губах своих его дыхание чувствую. И вздрагиваю, когда его палец касается моей щеки, Леша ведет по ней почти нежно. Глаза его теплеют при этом. Становятся такими, как раньше.
— Вот смотрю на тебя иногда, Варя, и кажется мне, что ты такая и есть: честная, наивная, настоящая.
Я киваю. Так и есть! Я именно такая! Может, в каких-то вопросах я излишне наивна, но это лишь потому, что никому никогда зла не желала. Поэтому и не жду его от других.
Алексей приближается, на губы мои смотрит. Дышит часто. Кажется, что вот-вот поцелует. Я замираю, парализованная остротой момента.
Как по щелчку его взгляд меняется. Вновь становится холодным, опасным. Алексей отходит от меня и говорит:
— Не высовывайся. Ходи на работу как раньше. Ни с кем ничего не обсуждай. Ничего не подписывай. Я разберусь.
Он идет в сторону двери.
— А если полиция снова будет звонить?
Мэр оборачивается, окидывает меня взглядом и произносит:
— Мне наберешь тогда.
Глава 22
— Как вел себя Женя? — спрашиваю у воспитателя. — Все нормально? Слушался?
— Да! Он помогал поддерживать дисциплину в группе! — смеется Алла Васильевна. — Меня завуч в кабинет к себе вызвала, няня в этот момент была занята и принимала еду. Так вот Женя взял все обязанности на себя — собрал толпу и развлекал как мог, а дети сидели и слушали его, словно завороженные. Что он им наплёл — понятия не имею, но сильно меня выручил!
Воспитатель всплескивает руками и смеется.
— Президентом небось будет!
— Или мэром, — произношу чуть тише.
Мы с сыном выходим на улицу держась за руки. Началось бабье лето, погода сухая и теплая. Хочется греться под последними лучами
Недавно я записала Жеку в бассейн, врач посоветовал. Сказал, что регулярные занятия плаванием положительно влияют на закаливание детского организма: повышается иммунитет, укрепляется нервная система, становится крепче сон и улучшается аппетит.
До первого занятия остается больше часа, чтобы провести время с пользой, мы идём к озеру в парке, чтобы покормить птиц. По дороге покупаем хлеб. Рядом с сыном я впервые за день расслабляюсь и не думаю ни о чем. Ситуация в университете напряжённая и нервная. Я хожу на любимую работу как на каторгу, это впервые так. За моей спиной шепчутся и хихикают, порой невыносимо становится. Хочется закрыть уши ладонями и сбежать из этого города на край света.
— Мам, смотри кто идёт! — улыбаясь, произносит Женя.
Я оборачиваюсь и ощущаю, как загораются щеки. Леша. Он целенаправленно двигается в нашу сторону. Выглядит серьезным и строгим, одет в чёрный деловой костюм. В последнюю нашу встречу он вел себя непривычно. Тепло смотрел и нежно касался, будто не было этих лет разлуки. На секунду промелькнула шальная мысль, что у него все ещё остались ко мне чувства. Правда, чуточку позже я отмела их в сторону. Это исключено, слишком много воды утекло.
— Привет, мэр! — здоровается с ним сын.
— Малыш, у мэра есть имя, — осторожно поправляю, присев на корточки. — Алексей Дмитриевич.
Женя хмурится и пытается выговорить. Получается не очень хорошо, поэтому он расстраивается.
— Здорово, разбойник, — протягивает ему руку Климов. — Ты можешь называть меня мэром, мне нравится, либо просто Алексей.
— Алексей, — повторяет с улыбкой сын.
Он радуется, что имя простое, без трудновыговариваемой для него буквы «р».
— Чем занимаетесь? — заинтересованно спрашивает Климов.
Не меня, конечно же. Я для него будто фоном здесь.
— Кормим птиц! — отвечает Женя. — Хочешь с нами?
— С удовольствием, но у меня ничего с собой нет.
— Так мама с тобой поделится! Она у меня не жадная, очень-очень добрая.
Леша переводит взгляд на меня, хмурится. Я отламываю приличный кусок хлеба и вручаю Климову. Наши пальцы соприкасаются и меня будто током бьет. Дурацкая встреча и совершенно некомфортная ситуация для нас обоих! Что он вообще здесь делает? Зачем подошёл? Зачем согласился… кормить птиц?
Удивительно, но Климов увлекается. Настолько, что мне приходится отойти немного в сторону. И правда, будто лишняя. Жека жалеет утку, которая менее проворнее своих собратьев и просит Лешу бросить кусочек хлеба так, чтобы ей тоже досталось. Я смотрю на них со стороны и ощущаю как болезненно колет в левой половине груди. Отчаянно тру ладонью и поднимаю глаза к небу, чтобы не проронить ни слезинки.